Сегодня основным направлением государственной внутренней политики Акорды является обеспечение собственной безопасности – что очевидно по закручиванию гаек по всем направлениям.
Это коснулось политических партий, создание которых сегодня в Казахстане в принципе невозможно без прямого разрешения Акорды. Понятно, что такой принцип начисто исключает создание новых оппозиционных партий.
Коснулось это и НПО, которые обложили тотальным контролем за каждым их шагом. Плюс дополнительной отчетностью за каждый потраченный тенге.
Деятельность средств массовой информации сегодня возможна исключительно в рамках негласной цензуры. Существование СМИ поставлено в зависимости от степени лояльности к власти. Работа вне этого очень проблематична и даже рискованна.
Это коснулось независимых профсоюзов, деятельность которых сегодня в Казахстане запрещена де-факто.
Не забыли и о религии, а точнее, о нетрадиционных религиозных конфессиях, существование которых обложили целым рядом условий и ограничений, после чего треть верующих в стране оказалась в подполье.
Озаботились даже волонтерской деятельностью. Теперь даже, чтобы быть волонтером, нужно соблюсти массу условий, без чего любая деятельность будет противозаконной.
У этого тотального запретительства одна общая цель – исключить угрозы целостности и незыблемости нынешнего политического режима.
На достижение этой цели ориентирован государственный аппарат, перед которым поставлена общая задача – не допустить политической и гражданской альтернативы в стране, которая, по мнению идеологов власти, ведет к майдану.
То есть сегодня генеральной внутриполитической линией законодательной, исполнительной и судебной власти является работа по недопущению майдана в Казахстане.
Это то, что называется prima agens (главная пружина) государственной политики. Все остальное вторично и подчинено этой архиважной задаче выживания режима.
Правда, иногда усердие чиновников доходит до откровенного маразма – это когда особо усердные из них предлагают отменить в Казахстане медицинский препарат метадон, якобы способствующий майданам.
Интересна в этой ситуации реакция казахстанского общества на каждый случай ограничения и запрета.
Когда «пришли» за оппозицией, все промолчали, полагая, что их это не касается, потому что они на власть не претендуют.
Вслед за оппозицией разобрались с митингами: гражданам запретили митинговать без разрешения властей. Хочешь протестовать – спроси на это разрешение. Общественность и в этом случае промолчала – она митинговать не собиралось.
Когда «пришли» за независимыми СМИ, остальные не возмущались – оправдывали это их резкой критикой властей. Мол, за все нужно платить.
Потом «пришли» за религиозными «сектами». В обществе многие это даже поддержали, мол, правильно, нечего тут воду мутить.
Затем настал черед НПО, которые тоже никто не стал защищать, потому что они существовали на западные гранты.
Так же никто не вступился за независимые профсоюзы, полагая, что ничего страшного не случится, если профсоюзы будут контролироваться государством.
Так раз за разом власти ограничивали гражданские и политические права и свободы, каждый раз находя поводы и мотивы, которые почти всегда устраивали казахстанскую общественность, молчаливо взирающую на закручивание гаек на наследие горбачевской перестройки.
И вот, похоже, настало время адвокатов. Большинство из них все это время благоразумно сохраняли нейтралитет и демонстрировали, что происходящее в стране их особо не касается.
Тихо «рубили бабло», не лезли в бутылку, не проявляли политических симпатий и соблюдали негласные правила игры.
Однако и среди адвокатов попадаются ершистые, не желающие соблюдать установленные правила игры.
И главное правило – не вытаскивать на свет божий то, что происходит в судах. Потому что для казахстанского суда, замешанного на деньгах, главное – это ТИШИНА. Деньги, как известно, любят тишину.
Но в последнее время появилась целая плеяда адвокатов, которые пренебрегают этим негласным правилом и выносят на всеобщее обозрение в социальные сети то, что творят следователи и судьи.
Соответственно, широкая публичная огласка неправовых или сомнительных действий следователей и судей порой путает все их карты.
Многим это очень не нравится, в том числе и тем адвокатам, которые адаптированы в эту порочную систему принятия либо политически ангажированных, либо проплаченных судебных решений.
Тут же зазвучали предложения по «наведению порядка» в работе адвокатов. Одной из первых попыток избежать утечки информации с процессов был запрет мобильных телефонов в зданиях судов. Эта мера оказалась малорезультативной – адвокаты, не имея видеофиксации фактов правового беспредела, все равно рассказывали о них в социальных сетях.
Сегодня новая попытка – поступили предложения запретить адвокатам предавать публичной огласке информацию о процессе. Логика понятна – закрыть рот адвокатам с тем, чтобы добиться нужной тишины, дающей возможность «работать» по привычным правилам игры.
Но заткнуть рот – это только полдела. Нужен еще механизм удаления с поля неугодных адвокатов, ломающих традицию судебных «разводов».
Видимо, для этого Минюст выступил с инициативой обязать адвокатов ежегодно повышать свою квалификацию.
Процедура пока не совсем ясная, но уже понятно, что в ее рамках предполагается механизм лишения адвокатской лицензии. Кто и как это будет делать, зная повадки наших чиновников, несложно предположить.
Так же, как имена адвокатов, которые могут не пройти квалификационный экзамен и оказаться за бортом профессии.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что первыми, кто может испытать на себе ноу-хау Минюста, будет Джохар Утебеков, Айман Умарова, Гульнара Жуаспаева, Жанара Балгабаева и Бауыржан Азанов.
В этом плане, похоже, мы наблюдаем ситуацию, когда «пришли» за адвокатами, но заступиться за них уже некому.
Сергей Дуванов – журналист, публицист и колумнист Ц-1 в Алматы