Миллионы таджикских парней уезжают в Россию, едва достигнув совершеннолетия. Наш герой Бахриддин рассказывает о мигрантской жизни – своей и братьев.
2017 год объявлен в Таджикистане Годом молодежи, а на днях – 23 мая – страна скромно отметила День молодежи. Но для таджикских юношей эти праздники вряд ли что-то значат – юность и молодость многих из них проходят на заработках. Братья считают своим долгом помочь родителям выдать замуж сестер, сыновья оплачивают лечение родителям – так протекают их лучшие молодые годы.
Нашему собеседнику – душанбинцу Бахриддину – сейчас 34 года. Около десяти лет из них он провел на заработках в России. Сейчас он дома, в Душанбе, но мечтает вернуться в Россию – когда истечет срок пятилетнего запрета на въезд в РФ, откуда он был депортирован три года назад.
После школы тайком уехал в Россию
«Я окончил школу в начале двухтысячных, о поступлении в вуз даже мысли не было, – рассказывает он о своей юности. – Был послевоенный период, расцвет коррупции, студентом можно было стать только за деньги, которых у нас не было».
Бахриддин – один из девяти детей в семье, где кроме него еще шесть сестер и два брата.
До гражданской войны (1992–1997 годы – Ред.) его отец работал на автобазе, позже ее расформировали, он подался в охранники. Мама работала санитаркой и продавала лепешки на базаре. Денег на жизнь в семье всегда не хватало.
Первым в Россию уехал старший брат Бахриддина – Али.
«Слово «Россия» для нас тогда звучало как мечта, – вспоминает наш собеседник. – Мы завидовали тем, кто там побывал и с восхищением рассматривали их фотографии».
В итоге Бахриддин с друзьями, едва окончив школу, решили ехать в Россию – тайком от родителей сели в поезд. Друзей Бахриддина на следующей станции догнали родители и с помощью милиции вынудили их вернуться. А он поехал дальше.
Негостеприимная Москва
В Москве представления юного парня о прекрасной российской жизни пошатнулись. С помощью знакомых он попал в подмосковный город Балашиха. В тесной и потрепанной «двушке» жили 14 человек.
Почти все работали на частных стройках, почти все знали, что такое остаться без зарплаты, но понимали, что жаловаться в милицию – себе дороже.
Спустя месяц Бахриддин тоже пошел работать на стройку. В следующие семь месяцев зарплату получал маленькими частями – едва хватало на оплату аренды жилья и еду.
«Деньги нам доставались с большим трудом, – вспоминает душанбинец. – По улицам ходили с опаской: работали нелегально, боялись попасться на глаза полицейским».
«Одного из соседей по квартире – Расула – милиция однажды задержала в день зарплаты, его отвезли в отделение, заставили вывернуть карманы, – рассказывает он одну из историй, каких знает немало. – В итоге деньги отобрали, избили и отвезли в лес. Мольбы не отнимать заработанное проигнорировали».
Бахриддин тоже не раз попадал в милицейский «обезьянник», откуда звонил брату, тот занимал деньги и приезжал выкупать его из отделения. Долги потом приходилось отрабатывать.
Копили деньги на свадьбы и похороны
Накопить денег для себя у парня все никак не получалось. Все заработанное они с братом отправляли домой – родителям надо было выдать замуж дочерей. Затем у матери обнаружили онкологическое заболевание – понадобились деньги на лечение.
«Мы к тому времени не видели мать уже семь лет, когда ей стало совсем плохо, мы одолжили денег и приехали с братом в Душанбе, – вспоминает наш собеседник. – Она умерла через несколько дней после нашего приезда».
На организацию похорон и ритуального обеда через 40 дней тоже понадобились деньги – их взяли в долг. Чтобы вернуть его, братья опять уехали в Россию – на этот раз попали в Питер.
«Ребята, жившие по соседству с нашими родителями в Душанбе, к тому времени там обосновались – позвали к себе», – рассказывает Бахриддин.
В Санкт-Петербурге им понравилось больше – говорит, люди там доброжелательнее, чем в Москве, риск быть избитым скинхедами гораздо меньше. Да и город красивый.
Братья работали на овощном рынке, это было легче, чем на стройке. Али развозил продукты по торговым точкам, Бахриддин устроился в лепешечную.
Они начали зарабатывать достаточно денег, чтобы помогать родным в Таджикистане. Через год сыграли свадьбу Али, затем женили и отца. По исламским законам, дети вдовца обязаны оплатить расходы, когда отец желает создать новую семью.
Еще через год женился и Бахриддин, провел полгода дома и опять уехал на целых полтора года. После очередного короткого визита на Родину он не смог вернуться в Россию. В начале 2014 года оказалось, что въезд ему закрыт на пять лет.
Бахриддин тогда ехал с младшим братом Илхомом, который, как и старшие, направлялся на заработки, окончив школу. Брат уехал один, но в 2016 году тоже был депортирован.
Теперь Илхом раздумывает, как попасть в РФ раньше, чем окончится его пятилетний запрет – хочет сменить фамилию. Тем временем он работает на частной стройке в Гиссарском районе Таджикистана.
У Бахриддина в прошлом году родился сын, но его семейное счастье омрачено отсутствием средств на содержание семьи и возможности их заработать в Душанбе.
Один мигрант кормит три семьи
«Живем на то, что отправляет нам Али, – разводит руками он. – Благо Илхом устроился на работу. У отца – новая семья, двое детей, мы все живем в одной четырехкомнатной квартире. Кроме наших двух семей с нами живут и сестры – младшая не замужем, одна из средних – сама с сыном. Она развелась с мужем, работает посудомойкой, кое-как содержит себя с ребенком».
Бахриддин не забывает и об Али – говорит, брату тоже давно пора жениться, но жену привести некуда, хотя он уже двадцать лет работает, чтобы обеспечить нужды многочисленного семейства.
«Моя молодость прошла в трудовой миграции, у брата она тоже прошла в труде, – подытоживает парень наш разговор. – После терактов работать в России нашим стало сложно, но на Родине все равно еще сложнее. Мы надеемся, что Али не депортируют – вся семья на нем держится».