Власти РТ усиливают давление на представителей ЛГБТ – местный психолог рассказывает, что геям страны не остается иного выхода, как вести двойную жизнь.
В ноябре после череды проверок в Таджикистане прекратила свою деятельность «Рохи зиндаги» – организация по защите прав секс-меньшинств, или МСМ (мужчины, занимающиеся сексом с мужчинами. – Прим. Ц-1).
До этого, в 2016 году, в стране было ликвидировано еще несколько организаций аналогичного профиля.
Ожидается, что в 2018 году еще ряд аналогичных организаций окажется вне закона, поскольку из национальной стратегии по борьбе с ВИЧ/СПИДом убрали работу с МСМ, а значит, отпадет необходимость в НПО, оказывающих помощь таким сообществам.
Психолог и активист из Таджикистан по имени Феруза (женщина попросила не называть ее фамилию и город базирования, чтобы не привлекать внимание к ее организации) консультирует геев и лесбиянок в Таджикистане с 2002 года.
Эксперт в интервью Ц-1 говорит, что сообщество ЛГБТ стало более закрытым на фоне ряда запретительных мер в отношении сексуальных меньшинств, предпринятых за последнее время властями страны.
– Весь мир облетела новость о том, что МВД Таджикистана составляет списки геев и лесбиянок. В октябре в списке оказались 319 мужчин-гомосексуалистов и 48 лесбиянок. Насколько это законно?
– Формирование любых списков – это неправильно и нарушает права человека.
Правоохранительные органы объяснили так: в списки помещены люди, которые практикуют коммерческий секс и несколько раз попадались (в первый раз их предупреждают, во второй – штрафуют на 150–200 долларов США, а в третий они получают тюремный срок).
В Таджикистане насчитывается 13,5 тысячи представителей секс-меньшинств. 370 из них попали в этот список.
Более тревожной мне кажется тенденция, когда милиционеры сидят в соцсетях, устраивают провокации, вызывают на свидание, а потом шантажируют геев.
– Насколько ухудшилось положение геев в Таджикистане в 2017 году?
– С каждым годом гей-сообщество становится все более закрытым: они не доверяют даже нам. Все больше времени приходится тратить на «наведение мостов», чем на саму работу.
К сожалению, есть представители сообщества, которые сотрудничают с правоохранительными органами. Они сливают им информацию, заставляя своих жертв называть имена членов ЛГБТ.
Мы проводим вечеринки, на которые приглашаем гостей только по рекомендации, чтобы никто не смог привести «шпиона».
Тщательно относимся к рассылкам – очень много проблем из-за активности геев в соцсетях: часто после знакомства в Интернете они становятся жертвами насилия или их друзьям рассылают тайно снятое видео.
– Как представители сообщества себя защищают?
– Мои клиенты не ходят на быстрые свидания, долго и внимательно выбирают партнеров. В прошлом году было два убийства представителей сообщества.
Один из случаев: гей познакомился с двумя парнями на улице. Они оказались гетеросексуалами, произошла ссора, в итоге гея убили в его же квартире.
Мы всем рекомендуем следовать правилу нескольких «я»…
– Могу ли я быть уверен, что мой партнер – не подставное лицо?
– Могу ли я быть уверен, что в квартире, куда я приду, есть запасной выход и нет камер?
– Могу ли я быть уверен, что мой партнер – только мой партнер, и он здоров?
– Какое давление испытывают представители нетрадиционной сексуальной ориентации со стороны семьи?
– Если о нетрадиционной ориентации узнают родственники, то они стараются «вылечить» сына: водят к мулле, который читает молитвы, изгоняет джинна. Парня морят голодом для очищения, а потом… женят.
Нашего клиента, жителя Хатлонской области, даже поместили в психиатрическую больницу, а перед этим 40 дней держали дома без хлеба и воды.
Ежедневно приходил мулла и читал молитвы, избивая плетью. Парень сказал, что очистился. Его быстро женили, но он прожил в семье несколько месяцев, а потом развелся и уехал в Душанбе.
– В Таджикистане часто женят геев?
– Более 90% представителей сообщества – женаты. Они и сами идут на этот шаг, чтобы избежать осуждения родственников.
Более того, едут на заработки, копят по пять-шесть тысяч долларов США, а по приезде ищут жену. Часто слышу от своих клиентов: «Вот я женюсь и вылечусь».
Это показывает, что внутри сообщества очень высока степень стигматизации, и они не хотят принимать свою сексуальную ориентацию.
Это неудивительно: в таджикских семьях не обсуждают секс. Да и о чем говорить, если в 90% случаев во время первой брачной ночи происходит насилие: девушка – против, поскольку первый раз увидела мужа в день свадьбы.
– У всех на слуху история с чеченскими геями, которых по приказу властей помещали в тюрьму и пытали, требуя выдать членов сообщества. В Таджикистане лучше ситуация?
– Я слышала только о шантаже со стороны наших правоохранителей. Сумма выкупа зависит от положения в обществе: чем выше должность – тем дороже. Максимум для чиновника может доходить и до пяти тысяч долларов.
– Много ли представителей нетрадиционной ориентации уезжают из Таджикистана и получают статус политического беженца из-за преследования на родине?
– Очень мало. Многих останавливает финансовый вопрос. Интересно, что такой возможностью выехать на Запад воспользовались пятеро журналистов, которые писали о проблемах сексуальных меньшинств.
У нас есть трансгендер, которая начала серию операций в 2013 году. Сейчас она живет в Душанбе и держит массажный салон. Уезжают в основном творческие люди, у которых есть деньги и они понимают, как могут реализовать себя за границей.
– Есть ли в Таджикистане хоть один «открытый» гей?
– Нет. В Таджикистане статью за гомосексуализм отменили в 1998 году, но это мало что изменило.
Человек может совершить камин-аут (объявить о себе) внутри своей семьи или сообщества, но заявить о себе на весь мир публично так никто и не решился.