Зрителей судебного процесса в Ташкенте по делу о попытке госпереворота «Жатва» зазывают на следующее заседание, анонсируя, что главный обвиняемый назовет тех, кто стоит за данным спектаклем.
Следующее заседание по делу 44-летнего журналиста Бобомурода Абдуллаева и еще трех подсудимых, обвиняемых в написании клеветнических и тенденциозных статей под псевдонимом Усман Хакназаров, а также подготовке госпереворота «Жатва», состоится в Ташгорсуде 26 марта.
Адвокат главного обвиняемого Абдуллаева Сергей Майоров заранее сообщил, что его подзащитный намерен сделать заявление, а именно – сообщить, кто стоит за этим делом.
Анонсирование адвокатом выступления подсудимого можно было бы интерпретировать как желание обезопасить клиента, указав на его осведомленность и ценность как источника, но знание реалий Узбекистана это предположение отметает: при необходимости система избавлялась и от более весомых свидетелей. Не международной же огласки и осуждения бояться Ташкенту.
Более того, как заверил Майоров, во время суда его клиенту ничего не угрожает.
Заявление Абдуллаева, скорее всего, станет продолжением спектакля по заранее написанному сценарию.
Главной мишенью которого, об этом несложно догадаться, является бывшее высшее руководство Службы национальной безопасности (СНБ) Узбекистана (ныне переименована в Службу государственной безопасности (СГБ).
На продолжающемся с начала марта процессе подсудимым, которыми являются Бобомурод Абдуллаев, учитель и блогер Хаётхон Насретдинов и предприниматели Равшан Салаев и Шавкат Оллоёров, инкриминируется наиболее тяжкая политическая статья Уголовного кодекса Узбекистана: 158 часть 4 – «Заговор с целью захвата власти или свержения конституционного строя РУз».
А на суде называются имена руководителей двух самых влиятельных и властных силовых ведомств страны – главы МВД Пулата Бабаджанова и бывшего генерального прокурора, а с февраля 2018 года – председателя СГБ (бывшая СНБ) Ихтиера Абдуллаева.
Оба выступают в качестве жертв. Как рассказывает на суде Абдуллаев, следствие СНБ, которым в то время руководил разжалованный Рустам Иноятов (председатель ведомства с 1995 года по 31 января 2018-го) пыталось оговорить и сделать соучастниками заговора.
Более того, по словам подсудимого, следователи СНБ выражали крайнее неуважение к действующему президенту Узбекистана Шавкату Мирзиёеву, по сути, не признавали его власть.
Как Бобомурод Абдуллаев, занимавшийся последние десять лет преимущественно частным извозом в Ташкенте (написание им статей под именем Усман Хакназаров все еще не доказано. – Прим. Ц-1), по мнению следователей СНБ, мог стать достаточно весомым свидетелем, чтобы давать показания против министра внутренних дел и генпрокурора страны?
Что следователи СНБ намеревались делать с этими показаниями: использовать для разоблачения министра Бабаджанова и генпрокурора Абдуллаева? А может, и их последующего ареста?
И могло ли подобное следствие, разрабатывавшееся против, по сути, новой власти в стране, вестись без ведома, а если быть совсем прямыми – без указа бывшего руководителя СНБ Рустама Иноятова?
Какую роль в этой истории играет оппозиционер Мухаммад Салих, заявивший из Турции в первые дни ареста Бобомурода Абдуллаева, что тот и есть Усман Хакназаров?
Следователи СНБ Нодирбек Туракулов и Александр Веселов, занимавшиеся делом журналиста Абдуллаева, на эти вопросы вряд ли ответят. Они оба находятся под следствием. Их обвиняют в превышении служебных полномочий.
Вряд ли можно рассчитывать на комментарий Рустама Иноятова, хотя формально он сохраняет высокий пост в стране: после ухода из СНБ он получил должность госсоветника и место в Сенате.
Но молчание Пулата Бабаджанова и Ихтиера Абдуллаева вызывает вопросы: в любой другой стране подобные заявления из зала суда поставили бы глав силовых ведомств перед необходимостью объясниться.
Более того, можно быть уверенными, что реакция МВД и СГБ Узбекистана прозвучала бы, если бы происходящее в суде было бы спонтанным и стало бы неожиданностью.
Но, очевидно, будучи знакомыми с дальнейшим ходом спектакля, а возможно, являясь его авторами, новые власти страны позволяют представлению продолжаться.
Почва для развязки почти готова, пусть декорации и шиты белыми нитками, грубо и неумело, скоро мы услышим имя, о котором уже догадались, но – Show must go on!