К радости родных, Нурилло Мухаммада Рауфхона, арестованного по возвращении в Ташкент из изгнания в Турции, неожиданно освободили и привезли домой.
Писатель Нурулло Мухаммад Рауфхон (Нурулло Отахонов) был доставлен в свой дом в Ташкенте накануне, 1 октября, примерно в 4 часа дня.
Супруга Гульнара и другие домочадцы встретили Нурулло шумными криками радости и объятиями. Правда, семья намеревалась сделать это раньше, 27 сентября, когда он ранним утром прилетел в Ташкент из Стамбула, где проживал последние два годы в изгнании.
В интервью Ц-1 Рауфхон рассказал, что пока остается под следствием. У него конфисковали паспорт, и, по мнению писателя, теперь он будет участвовать в следственных мероприятиях из дома.
Интеллигентный и мирный человек обвиняется по двум наиболее тяжелым статьям Уголовного кодекса Узбекистана: 159 – «Посягательство на конституционный строй», и 244-1 – «Изготовление, хранение, распространение или демонстрация материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку».
Писатель вызвал недовольство властей Узбекистана книгой «Эти дни», где дал критическую оценку первому президенту Исламу Каримову и описал бедственное положение, в которое тот загнал страну за долгие годы своего правления.
В 2016 году против писателя было возбуждено уголовное дело, а в мае 2017-го был издан приказ о его задержании.
Но, как стало известно Рауфхону, в августе он был исключен из «черного списка» по инициативе нового президента Узбекистана Шавката Мирзиёева. По всей стране в настоящее время проходит кампания по реабилитации людей, угодивших в «черные списки» во времена Каримова – речь идет примерно о 16 тысячах человек.
«Я узнал, что меня реабилитировали, потом я услышал призыв президента к соотечественникам о возвращении на Родину, вот я и решился ехать», – рассказывает писатель.
При этом, по словам Нурулло Рауфхона, он не рассчитывал, что его возвращение пройдет совершенно гладко, тем не менее он не предполагал, что его возьмут под стражу прямо в аэропорту Ташкента, не дав даже поздороваться с родными.
«Я думал, что меня вызовут позже на беседу, но задержание, а затем Таштюрьма стали неожиданностью», – делится он.
Как говорит писатель, он не испытывал страха. Все время задержания, а он провел в неволе четыре дня и ночи, с ним обращались хорошо, не применяя никакого насилия. У писателя сложилось впечатление, что улучшилось обращение и с другими заключенными: он не услышал за дни, проведенные неволе, криков жертв пыток и жалобы на побои и истязания.
Это был первый арест в жизни писателя. Оказалось, что никто из членов его семьи тоже никогда не подвергался арестам и задержаниям, поэтому обивание порогов следственных изоляторов в поисках супруга и отца стало для всех шоком.