Новости, аналитика и мнения
из Узбекистана

Контент

Кабул Парпиев – лидер Андижанского восстания

«Кто здесь лидер?» – вопрос задан в здании захваченного хокимията Андижанской области 13 мая 2005 года. «Я, – отвечает мужчина со спокойным умным лицом, – меня зовут Кабул Парпиев».

На фото: Кабул Парпиев; фото: Алишер Саипов, Фергана.ру
На фото: Кабул Парпиев; фото: Алишер Саипов, Фергана.ру

Лидер Андижанского восстания 13 мая 2005 года Кабул Парпиев в тот день вызывал невероятные чувства.

Взяв на себя ответственность за происходящее, он бросил вызов власти президента Ислама Каримова и его не знающим ни закона, ни жалости силовым структурам, но не подавал и знака слабости, он не трусил.

За часы до начавшегося расстрела он вел переговоры с тогдашним министром внутренних дел Узбекистана Закиржоном Алматовым, и это был он, кто принял решение отказаться от сделанного предложения и оставил всё и всех на волю судьбы.

В фильме британской журналистки Моники Уитлок об Андижане воспроизводится разговор Алматова и Парпиева.

Министр говорит грубо и категорично. Единственное, что он предлагает – это автобус и безопасный коридор в соседний Кыргызстан, чтобы Парпиев и его люди убрались из Андижана.

На требование Парпиева об освобождении ряда людей Алматов отвечает отказом. Парпиев не принимает эти условия. Оба мужчины прощаются, говоря другу: что будет – то будет. Алматов злой, Парпиев – подавленный.

Побег из Андижана

Парпиев спасся во время расстрела Андижана, вместе с сотнями людей он перебежал в соседний Кыргыстан, но благоразумно решил не идти в лагерь, раскинутый для андижанских беженцев ООН, предпочтя прятаться от всех в горах Кыргызстана.

Позже справку о лидере Андижанского восстания даст тот же Алматов. В конце мая при организации тура для дипломатов и журналистов в Андижан глава МВД Узбекистана рассказал, что Парпиев являлся жителем Андижана, 1963 года рождения, по образованию работник аграрного сектора.

«Он один из активных руководителей экстремисткой организации «Акромидов», – рассказывал о Алматов, – его группа и его местонахождение до сих пор нам не неизвестны».

Немного запинаясь, бывший министр продолжил: «Он по профессии был… Он работал в Госкомсельхозотделе, бывший работник Госсельхозтехники, это аграрный сектор. Он не проходил по делу, но стоял на учете как акромиец. Пока место его нахождения неизвестно. Среди убитых его нет».

Встреча в кыргызских горах

В последний раз Кабула Парпиева видели журналисты в середине июня 2005 года. Шахида Якуб – журналистка из Лондона и Алишер Саипов – журналист из Оша.

Как рассказала Шахида, это интервью было сложно организовать, так как Парпиев очень опасался провокации, что журналисты могут привести за собой «хвосты», его опасения были более чем обоснованны, за ним охотились все силовые структуры Узбекистана.

Последний звонок

В последний раз Кабул Парпиев выходил на связь в октябре 2005 года, в этот день он позвонил нескольким журналистам и сказал странную фразу, что «они» уже готовы на 80% и почти сразу положил трубку.

Один из тех, кому позвонил Кабул Парпиев – немецкий журналист Маркус Бенсманн, он говорит о том, что звонок Парпиева, если это был на самом деле он, остался для него загадкой. Так как больше возможности связаться с Парпиевым и узнать у него, что именно он имел в виду, кто они и на что готовы, не было возможности. Парпиев исчез.

«Он позвонил и представился: это Кабул Парпиев. Я ответил, что это большой сюрприз, – рассказывает Бенсманн, – и спросил у него, могу ли я получить интервью, он ответил, что пока рано, он даст знать. И сказал только одну фразу «мы уже готовы на 80%».

Единственный вопрос, который Бенсманн смог задать, штурмовали ли они тюрьму, на что Парпиев ответил: «Нет».

Бенсманн говорит, что, возможно, это был и не Парпиев, ему звонил мужчина с высоким голосом, а какой голос у Парпиева, журналист не помнит, так как видел его только однажды, 13 мая 2005 года в здании хокимията Андижанской области.

Тайный арест

Позже, в ноябре 2005 года появилась информация о том, что Кабул Парпиев был захвачен на юге Казахстана казахстанскими спецслужбами и передан в Узбекистан.

В одной группе с несколькими исламскими активистами из Узбекистана, арестованными в Шымкенте.

Эту информацию подтверждают несколько независимых источников. В этом не сомневается никто из андижанских беженцев, расселенных в странах Запада. Они говорят – Парпиев в тюрьме. И там остается по сей день.

ИНТЕРВЬЮ С КАБУЛОМ ПАРПИЕВЫМ

ШАХИДА ЯКУБ, июнь, 2005.
Перевод с узбекского языка.

ШЯ: Расскажите с самого начала, что произошло в Андижане?

КП: На самом деле события начались еще в 1995 году. Когда в дом Акрома Юлдашева впервые пришли арестовывать его и еще нескольких ребят, которые у него учились.

Их обвинили в создании группы «Акромия». На самом деле такой группы нет. И СНБ (Служба национальной безопасности) тоже ничего не смогла найти против них, кроме как написанной книги «Путь истины», в которой ничего противозаконного не было. Но с 1995 года группа была поставлена на учет в СНБ.

В 1998 году все началось заново. Акрома Юлдашева арестовали и осудили, вместе с ним еще пять-шесть ребят, включая и меня. И снова в книге «Путь истины» ни один эксперт не смог найти что-либо экстремистское, направленное против государства.

После объявленной амнистии в декабре 1998 года Акром Юлдашев вышел на свободу. Но уже через несколько месяцев, в феврале 1999 года, в Ташкенте произошли взрывы, и тогда Юлдашев был снова арестован. Его осудили на 17 лет. Но, опять же, в книге ничего не нашли такого, что призывало бы к свержению политического строя.

За теми, кто остался на свободе, продолжались постоянные проверки. СНБ следила за нами. Об этом все знали.

Но в 2000–2001 годах наши бизнес-дела пошли в гору, все начало развиваться. На предприятиях, которые мы открыли, люди получали минимальные оклады по 120 000 сумов (около 110 долларов).

Мы также пытались улучшать условия труда на предприятиях. Мы помогали малоимущим. У нас, у узбеков, много разных семейных торжеств – свадьбы, дети рождаются, мы выделяли на это нашим работникам материальную помощь.

Вот чем занимались члены организации «Акромия». При наших предприятиях были даже открыты детские кружки, куда ходили дети работников. Кроме школы, они записывались в кружки и посещали их два-четыре раза в неделю, например, кружок электротехники, каждый выбирал по интересам.

ШЯ: Сколько людей работало на ваших фирмах к 2004 году?

КП: Вот только в одной строительной фирме работали 400 человек. Мы даже не считали, оказывается, все предприятия и фирмы, нами открытые. Оказывается, около 40. Но нам не приходило в голову считать. Главное, что мы хотели поднять занятость людей.

Наш опыт и исследования показали, что развитие производства напрямую связано с личной заинтересованностью работников.

Поэтому у нас все так начало развиваться. У нас даже образовалась очередь из людей, которые хотели у нас работать.

Но в 2004 году в июне начались аресты. Оказывается, что это дело готовилось уже с начала года, с января. Следствие интересовало, на что мы собираем и расходуем пятую часть дохода, которую каждое предприятие сдавало в общую кассу. Именно это они хотели выяснить.

ШЯ: Сколько человек арестовали?

КП: Сначала 13 человек.

ШЯ: А потом?

КП: Потом еще девять, позже еще пятерых, потом еще пятерых. Аресты усиливались. Я даже не считал, сколько точно арестовали. Около 16 человек были арестованы в Ташкенте, затем большую часть отпустили, семеро еще оставались в заключении. Наши ребята пытались объяснить, зачем нам была нужна пятая часть доходов.

Думаю, что главная причина арестов – это то, что мы стали делать то, что, по сути, должно было делать государство.

ШЯ: То есть вы пытались проводить свою экономическую политику?

КП: Нас восприняли как оппозицию. Мы делали то, что должно было государство. 20% – это был налог. Но для чего? Эти деньги не шли кому-то в карман, а использовались туда, куда надо. То есть они делились на части, часть тратилась на открытие новых предприятий, другая – на покупку оборудования, третья – на выплату пенсий, на спорт, на медицину, на детей.

Мы увидели, что, если правильно собирать и распределять налоговый сбор, можно сделать столько хорошего людям, облегчить их жизнь.

ШЯ: Кто стоял во главе этой системы?

КП: Всю эту систему создал Акромжон.

ШЯ: Но он был в тюрьме?

КП: Нам была оставлена теория, план, оставалось только его воплотить. Когда в декабре Акром Юлдашев вышел из тюрьмы по амнистии, он пробыл на свободе около 40 дней до нового ареста в феврале. Если взрывы произошли 16 февраля, его взяли уже 17-го. Но пока он был на свободе, он нам объяснил свой план, как нужно работать, что нужно делать, чтобы добиться успеха в бизнесе.

Но поначалу мы ничего не предпринимали. Мы были в шоке после его осуждения. Кроме того, в декабре 1999 года брат Акромжона посетил его в сангороде (тюрьма-госпиталь в Ташкенте) и сказал, что он почти при смерти. Что состояние его очень тяжелое.

В 2000 году мы начали приходить в себя и сказали: давайте работать так, как нам сказал Акромжон. И к 2004 году дело получило огромный размах, бизнес быстро развивался, все шло хорошо. А потом летом начались аресты.

В феврале 2005 года начался суд (над 23 андижанскими бизнесменами). Во время суда ребята начали рассказывать о том, как шло следствие. Им инкриминировались пять статей, очень серьезные. Когда им дали слово, они начали говорить о том, как над ними издевались во время следствия. Что их били и заставляли признаться в несовершенных преступлениях.

Один из них на суде признался, что ему угрожали, что приведут его жену. Он сказал, что ни за что не оговорил бы себя, если бы ему не пригрозили, что в противном случае изнасилуют при нем жену.

Он не сказал об этом в первый день, а просто попросил, чтобы на следующее слушание его жена не приходила. И потом он все рассказал.

Тут среди нас началась паника. Мы были возмущены, что наших ребят довели до такого состояния. И люди начали собираться у суда. И с конца февраля у суда проходили настоящие демонстрации.

Тем временем на суде все обвинение рушилось. Из 110 свидетелей 107 отказались от своих показаний, говоря о том, что на них было оказано давление.

Суд уже подходил к концу. В последний день процесса, 10 мая, к зданию суда пришли около пяти тысяч человек.

И тут началась новая игра. Тех людей, которые приходили к суду поддержать ребят, постоянно снимали на камеру и фотографировали. И с 11-го по 12 мая начались новые аресты. Задерживали новых людей, а также машины.

И 13 мая все вышло наружу. Мы думали о том, что это все творят местные власти. Что в Ташкенте должны знать об этом, мы хотели рассказать о суде. Так как нам сказали: суд закончен, мы вас оповестим о дате вынесения приговора. Но это для дураков, мы поняли, что на самом деле им просто дадут сроки в тюрьме.

Про все наше дело знали и Андижанский областной хоким, и областной прокурор, и начальник милиции, и СНБ, все знали. Мы им всем безостановочно писали. Все были в курсе. Мы их информировали, что, если этот вопрос не будет решен честно, если комиссия не приедет в Андижан, мы начнем акции протеста, демонстрации.

О наших намерениях протестовать знали, поэтому и началась подготовка к большой игре. А именно – подстроить нападение на воинскую часть, открыть тюрьму. Чтобы предотвратить заранее протесты, а всех, кто будет протестовать, объявить террористами. Это было все подстроено, чтобы нас остановить и объявить террористами.

ШЯ: Как произошло нападение на воинскую часть и тюрьму?

КП: Это вооруженное нападение и другие события произошли параллельно. 11–12 мая начались аресты тех, кто принимал участие в суде. Мы начали собираться вечером 12 мая и решили начать протест, мы хотели, чтобы власти приехали из Ташкента.

Так как мы столько писали, но ничего не получилось. Поэтому мы решили начать больший по размерам протест.

Но мы не брали в руки оружие. Мы не нападали на воинскую часть. Солдаты сами открыли огонь. Они начали первыми стрелять в людей, кто вышел на демонстрацию.

ШЯ: Но вы напали на воинскую часть и на тюрьму?

КП: Это их версия.

ШЯ: Этого разве не было?

КП: Нет. В тот момент, когда начали арестовывать ребят, с 11-го до вечера 12 мая, Андижан уже был в панике. Там уже стояли войска. С 12 мая. Может, они думают, что мы ничего не понимаем. Я сам видел, показывают по «Давру» (местные теленовости) интервью с матерью, ее сын, милиционер из Ташкента, Бахромжон погиб в Андижане. И она говорит, что ее сын уехал в Андижан 8 мая. Видите, они готовились заранее.

11 мая был звонок в Андижан, звонил один сотрудник СНБ своим родным и говорит: «Четыре дня не выходите из дома, если хотите быть живы». Уже с 8 числа начали приезжать военные в гражданской форме. А с 12 числа началось нападение. А мы лишь вышли на демонстрацию.

ШЯ: Что вы хотите сказать, что нападение на армейский гарнизон было организовано самими властями?

КП: Да, это началось в ночь на 13 мая. Милиционеры в гражданской форме зашли в тюрьму и начали бить милиционеров. Это была такая игра.

Но как доказать? Это я говорю, они говорят противоположное. Что можно сделать, это мое требование, если я могу требовать. Для этого в Узбекистан должна приехать независимая комиссия, нейтральные люди. Пусть не будут ни с нашей стороны, ни с их стороны Узбекистана. И пусть проверят и дадут оценку. И пусть виновные несут ответственность.

ШЯ: Что было дальше, как началась демонстрация?

КП: Когда дело приняло такой оборот – они арестовывают, они сажают, а теперь еще и стреляют, люди из их рук вырвали оружие, говоря им: ты что делаешь?

Мы начали звать людей. Что сейчас нас всех хотят уничтожить. Начальник УВД послал своего зама Абдуносира к Шакирову Бахрому. К нему домой пришли как к лидеру и сказали, чтобы мы прекратили демонстрацию, иначе нас всех за полчаса уничтожат.

Бахром-ака ему говорит: зачем вы невинных людей сажаете, этих 23 человек? Начальник отвечает: по-другому нельзя, надо посадить их. Сейчас, если мы их отпустим, то 20 человек из СНБ должны полететь и даже сесть в тюрьму. Поэтому хотя бы двух-трех надо будет посадить. Если вы не согласитесь и на это, тогда мы должны будем вас всех уничтожить.

Бахром Шакиров сказал, что, если хотите всех уничтожить, то давайте уничтожайте. Давайте сейчас стреляйте. В это время мы собирали народ. Все стали собираться. И поставили микрофоны, начался большой митинг.

Потом был звонок Алматова.

ШЯ: Он вам сам позвонил?

КП: Мне дали трубку. Я сказал, что надо отпустить невиновных. Надо пересмотреть дело и отпустить Акрома Юлдашева. Что в книге ничего нет экстремистского, это подтвердила и экспертиза. И потребовали соблюдение прав человек, прав предпринимателей. Что так издеваться нехорошо. Мы сказали: вы народу лишнее не давайте, не помогайте, просто дайте им права.

Но переговоры не получились. Алматов сказал: все, что я могу сделать, я пришлю вам автобусы. И говорит: выходите из Узбекистана. Мы говорим: куда? Он говорит: в Ош. Но мы поняли, что они хотят посадить в автобусы, а потом по дороге где-то нас уничтожить.

Через какое-то время, через два часа снова звонок, Алматов сам позвонил, и говорит, что, послать автобусы, уедете или нет?

Я говорю: нет, спасибо, ваши автобусы не нужны, если надо, сами поедем. Тогда Алматов говорит: если в течение двух часов не уедете, я уже доставил 20-тысячную армию, если надо, еще 65 тысяч доставлю. А там, что будет – то будет, поедем. Я ему говорю: неужели столько народу вы можете расстрелять? Он ответил: это кому что суждено, у кого что на лбу написано. Если умрут из-за Алматова 40-50 человек, то пусть.

Я ответил Алматову, тогда я сказал: вам удачи. И ребятам я сказал: вот такой ультиматум. Будут стрелять. Это было 16 часов дня.

Мы посоветовались с ребятами. Уже было 17 часов. Мы вышли к народу и сказали – расходитесь, есть приказ стрелять. Не надо крови. И мы стали уходить. Мы шли по проспекту, те, кто участвовал на суде, тоже решили идти с нами, умрем, так вместе. И мы шли по проспекту в сторону Тешикташ, думали, уйдем.

Возле кинотеатра «Чулпон», там с правой стороны школа, слева техникум. Там были солдаты и два БТРа, где-то в 150 метрах от школы. И БТРы начали стрелять. Это был ужас. Когда два БТРа стреляют – это ужас. Мы все легли. Позади нас еще одна толпа шла, и по ним начали стрелять. Они легли, снова по нам. Часть той толпы свернула на одну улицу, вот они и спаслись, это они в лагере в Кыргызстане.

Стрельба продолжалась до 20 часов вечера. Кто выжил, потихоньку смогли убежать. Раненые оставались. Самые большие жертвы были здесь. И возле хокимията. Там вдоль площади по проспекту ездили БТРы и стреляли, в одну сторону едут – стреляют, потом обратно – стреляют. Мы раненых заносили в хокимият. Там тоже много погибло людей.

Надо обязательно пригласить независимую комиссию. А то невозможно будет установить истину.

ШЯ: То есть у демонстрантов не было оружия?

КП: Не было, если вы хотите знать, как появилось оружие, я расскажу. Когда демонстранты пришли в хокимият, там были люди, одетые в гражданскую форму, но внутри у них были бронежилеты. Ребята их поймали, забрали их оружие и взяли их как заложников. Кто были заложники – это были сотрудники силовых органов, переодетые в гражданскую одежду.

ШЯ: Сколько у вас было оружия?

КП: Я сам подчитал, у нас было 24 единицы орудия.

ШЯ: Сколько заложников?

КП: Около 50. Много сотрудников СНБ, они говорили – мы журналисты, некоторых мы узнавали, а начинаешь их осматривать, находишь удостоверение.

ШЯ: Что случилось с заложниками?

КП: Когда началась атака, мы им сказали: выходите, ваши солдаты стреляют, посмотрим, как они будут себя с вами вести.

Заложники были с нами. Но говорят, что они были в первом ряду, это неправда, мы были в первом ряду. Когда начали стрелять по всем, они тоже погибли. Как я сам выжил, я не могу до сих пор поверить.

Поэтому надо пригласить независимую комиссию. Моим словам никто не поверит, и им никто не поверит. Но народ знает. Он все видел. Он свидетель. И пусть народ будет свидетелем.

Кыргыстан, июнь 2005 года.
Интервью Шахиды Якуб

Источник:Ц-1
comments powered by HyperComments

Статьи по теме

Безопасность

Украинская Буча и узбекский Андижан — где настоящая резня?

Весь «цивилизованный мир» возмущен картинами городка Буча под Киевом, где после отхода российских войск обнаружены тела убитых, киевский режим кричит о «геноциде», но не требует независимого расследования...

Мир
Люди

Галима Бухарбаева: Какой он, «Новый Узбекистан»…

Люди из Аппарата президента РУз оповестили меня, что мой визит – это «акт милосердия», чтобы в силу своего идеализма и оптимизма я не подумала, что за решением стояло мышление и видение государственного масштаба в интересах всей страны и народа.

Узбекистан

Выбор редактора

Здоровье

Все больше разоблачений «вакцин» от COVID-19

Ученые в мире продолжают исследования препаратов, якобы «вакцин» от COVID-19, последние открытия: в каждой дозе от Pfizer и Moderna обнаружены миллиарды фрагментов чужеродных ДНК, поглощаемых клетками человека…

Узбекистан
Общество

В Казахстане пробуждаются против повестки и движения ЛГБТ…

В Алматы прошла серия одиночных пикетов с требованием запретить движение ЛГБТ, распространяющее «радужную» идеологию в Казахстане под ширмой «гендерного равенства» и «прав женщин». 

Казахстан
Безопасность

Абсолютное зло — США за продолжение геноцида палестинцев

США заблокировали резолюцию Совета Безопасности ООН по гуманитарному перемирию в Газе, идя наперекор всему человечеству, - сеанс саморазоблачения американской сути и «ценностей» продолжается… 

Мир
Люди

Наргиз Закирова, или Нищета защитников Украины

В разговоре с российскими пранкерами Наргиз рассказала о любви к Бандере, аплодировала идее ударить по Донецку ракетой с ее именем… За сегодняшнюю Украину или нацисты, или предатели, или невежды. Да, еще сатанисты.

Узбекистан
Криминал

Шавкат Мирзиёев не слышит, и не услышит… 

Предприниматель Тулебай Аширов не дождался приема у президента РУз, более того, построенный им детский сад уже продали на аукционе, остается спросить: как он мог верить в честность госкредитования, а затем - в прием у Мирзиёева?

Узбекистан

Новости из Узбекистанa

Здоровье

Все больше разоблачений «вакцин» от COVID-19

Ученые в мире продолжают исследования препаратов, якобы «вакцин» от COVID-19, последние открытия: в каждой дозе от Pfizer и Moderna обнаружены миллиарды фрагментов чужеродных ДНК, поглощаемых клетками человека…

Узбекистан
Люди

Наргиз Закирова, или Нищета защитников Украины

В разговоре с российскими пранкерами Наргиз рассказала о любви к Бандере, аплодировала идее ударить по Донецку ракетой с ее именем… За сегодняшнюю Украину или нацисты, или предатели, или невежды. Да, еще сатанисты.

Узбекистан
Криминал

Шавкат Мирзиёев не слышит, и не услышит… 

Предприниматель Тулебай Аширов не дождался приема у президента РУз, более того, построенный им детский сад уже продали на аукционе, остается спросить: как он мог верить в честность госкредитования, а затем - в прием у Мирзиёева?

Узбекистан
Общество

Жертва государственной коррупции РУз — просит Мирзиёева о встрече

Шавкат Миромонович, Вы - моя последняя надежда, что в Узбекистане можно добиться правды и справедливости. Я хочу верить в Вас… Иначе, зачем все это? Зачем быть нашей стране, зачем быть Вам, зачем быть всем нам, если кругом обман, бесчестие и воровство?..

Узбекистан