Известные эксперты и правозащитники предлагают властям Узбекистана варианты «разрешения» Андижанской трагедии. Шаг первый: развенчать культ личности Ислама Каримова.
Ц-1 начинает дискуссию по поиску вариантов для решения проблемы расстрела многотысячной демонстрации в Андижане 13 мая 2005 года.
Мы уверены: без попытки переосмыслить историю и честного диалога стране будет сложно двигаться вперед.
Мы задали экспертам три вопроса:
1. Актуальна ли сейчас Андижанская трагедия для Узбекистана?
2. Что можно и нужно делать стране с Андижанскими событиями 2005-го? Какие варианты могут быть? Как это реализовать?
3. Какие новые факты за прошедшие 12 лет вы узнали о трагедии?
Толиб Якубов – правозащитник, председатель Общества прав человека Узбекистана (ОПЧУ). Живет во Франции.
1. В 2015-м году я ездил в Женеву – на заседании Комитета по правам человека ООН Узбекистан представил доклад о выполнении Международного пакта о гражданских и политических правах.
На все вопросы об Андижанской трагедии сотрудник Генпрокуратуры Узбекистана все время повторял: «Этот вопрос закрыт, этим вопросом мы заниматься не будем». Но этот вопрос будет подниматься и не потеряет актуальности и через 12 лет.
Я уверен: резню в Андижане устроил Ислам Каримов специально. Он ненавидел всех, кто имел рейтинг выше, чем его собственный. А предприниматели-акромисты были очень популярны в народе: они давали людям заработать.
Фактически в Андижане 23 предпринимателя совершили экономическую революцию, обеспечив работой тысячи людей. У них был огромный рейтинг среди народа. Этого не могли не знать спецслужбы Узбекистана – они не могли допустить, чтобы народ шел за предпринимателями. Их арестовали, спрятали в тюрьме. Но люди стали собираться на пикеты и требовали освободить работодателей.
2. Все 27 лет власти Каримова в Узбекистане люди думали, что он вечен. Но после его смерти начали появляться признаки новой политики. Я уверен: после очередной смены власти вопрос о расследовании трагедии в Андижане будет опять поднят.
Вряд ли это случится при Шавкате Мирзиёеве: он ставит памятники Каримову и называет его именем аэропорты и университеты.
Пока президент не решился на развенчание культа личности предшественника, значит, он не готов инициировать масштабное расследование его преступлений. Главное в расследовании – политическая воля, а в какой форме и на территории какой страны состоится суд – второстепенно.
3. Власть до сих пор преследует заключенных, которые попали в тюрьму в 2005-м. Их много в печально известной тюрьме «Жаслык». Знаю, что «андижанцев» часто переводят из одной зоны в другую, чтобы они не могли общаться. Переброска из зоны в зону сопровождается пытками, оскорблениями и угрозами.
Алишер Ильхамов, научный сотрудник Лондонской школы восточных и африканских исследований. Живет в Великобритании.
1. Безусловно, актуальна. Такие преступления (а оно тянет на преступление против человечности) срока давности не имеют. Нацистских преступников находят и привлекают к судебной ответственности до сих пор, даже если преступник сам в предсмертном состоянии.
2. Актуально и расследование и создание независимой комиссии. Но поскольку доверия к узбекской судебной системе нет, а также то, что это было преступление против человечности, то нужна международная комиссия под эгидой Верховного комиссариата ООН по правам человека. Это обеспечит независимость и непредвзятость расследования.
Вопрос беженцев может решаться после этого. Но для реализации данного плана нужна в первую очередь политическая воля. Если она появится, то договор с комиссариатом не заставит долго ждать.
3. Сами беженцы уточнили число погибших: по данным Бахтиера Мухаторова, который выпустил доклад, погибло примерно 500 человек. Другая новость: андижанские беженцы не стали экстремистами за рубежом. Значит, обвинения их в экстремизме не имеют под собой почвы. Они даже дистанцировались от политики.
Санжар Умаров, оппозиционер, политзаключенный, бизнесмен. Живет в США.
1. Андижанская трагедия – одно из самых тяжелых наследий прошлой администрации, она должна быть всесторонне изучена, пусть даже 12 лет спустя.
2. Думаю, актуальным остается создание Национальной комиссии по воссоединению (примирению), в которую будут включены представители властей и гражданского общества (в том числе находящиеся за рубежом).
Возможно и включение представителей ООН и ОБСЕ. Главная задача комиссии – разработка предложений для руководства страны, в том числе по реабилитации и амнистии.
Темные пятна Андижанской трагедии могла бы изучить рабочая группа в составе комиссии.
Мутабар Таджибаева, правозащитница, президент общества «Клуб пламенных сердец». Живет во Франции.
1. Думаю, что Андижанская трагедия забывается: беженцы не хотят воскрешать пережитые ужасы и пытаются начать новую жизнь. В этом году 13 мая многие правозащитники даже пресс-релизы не выпустили.
Но такая масштабная трагедия не должна быть предана забвению – преступление против человечности, изменившее историю целой страны, требует тщательного расследования и наказания виновных. Иначе трагедия может повториться.
2. Я не верю, что независимое расследование можно провести в условиях современного Узбекистана – глава Службы национальной безопасности (СНБ) Рустам Иноятов и нынешний президент Шавкат Мирзиёев и в 2005-м были при власти.
Иноятов сделает все, чтобы преступление в Андижане не было раскрыто, а рядовые исполнители – не указали на тех, кто давал преступные приказы.
Но если Мирзиёев собирается вести страну к демократии, расследование с привлечением международных экспертов и организаций должно начаться немедленно, а виновники должны ответить за содеянное. Начало расследования стало бы лучшим маркером начала преобразований в стране.
Также необходимо создать специальную комиссию по реабилитации и освобождению политзаключенных, в том числе, арестованных после Андижанской трагедии. Обязательное условие: в комиссию должны войти авторитетные журналисты и правозащитники.
3. Много говорят о закрытости андижанских беженцев, но у них есть на то причины. Меня поразил случай: несколько лет назад американская правозащитная организация Open Society Justice Initiative готовила жалобу от сотни беженцев.
Но они сделали одну ошибку: надо было сначала подать жалобу, а потом объявить о намерении.
Узнав о подготовке, правительство Узбекистана начало давить на родственников беженцев, спецслужбы провели несколько десятков показательных арестов. В итоге они отозвали жалобу, чтобы не усугублять положение тех, кто остался в Андижане.