Чем занимались Атаевы в Узбекистане, когда глава семейства Алим Атаев возглавлял ГАК «Узхлебопродукт»? Cемейная ОПГ, куда входила и нынешняя правозащитница Надежда Атаева, зарабатывала даже на фондовой муке для бедных…
Приговор семье Атаевых, главой которой является бывший председатель правления государственной акционерной компании (ГАК) «Узхлебопродукт» («Уздонмахсулот») Алим Атаев, был вынесен в Ташкенте летом 2013 года в отсутствие подсудимых.
Они бежали из страны весной 2000 года – сразу после возбуждения против них уголовного дела о масштабных хищениях в компании «Узхлебопродукт» в составе организованной преступной группы (ОПГ).
Оказавшись за пределами Узбекистана, сначала в Казахстане, а затем во Франции в 2000 года, Атаевы хранили молчание. Годами. Тогда семейство не помышляло ни о какой политической, а тем более правозащитной деятельности: не делало громких заявлений, не объяснялось по поводу возбужденного против них дела в Узбекистане.
Очевидно, что необходимость придать преследованиям на родине политическую окраску наступила в 2004 и 2005 годы, когда Атаевым, с 2002 года обосновавшимся во Франции, грозила экстрадиция в Узбекистан, которой добивались власти в Ташкенте.
В 2005 году Надежда, дочь Алима Атаева, делает заявление для прессы, а в 2006-м создает ассоциацию «Права человека в Центральной Азии».
Перевоплощение дочери Атаева в правозащитницу благодаря царившей в Узбекистане диктатуре Ислама Каримова, незрелости и слабости гражданского общества страны, отсутствия независимой прессы, а также поверхностности и непрофессионализма международных правозащитных организаций мгновенно превратило семейство в мучеников, жертв режима, как будто отмыло их испачканные ворованной мукой лица.
Но… начавшаяся в 2006 году правозащитная деятельность, как известно, обратной силы не имеет.
Надежда Атаева и ее семейство – это не Михаил Ходорковский (Россия) или Мухтар Аблязов (Казахстан) и даже не Санжар Умаров (Узбекистан) – богатые выходцы из правящей элиты, заявившие внутри страны о своих политических амбициях и за это поплатившиеся годами в тюрьме.
Атаевы, согласно приговору Ташгорсуда, находясь в Узбекистане, просто тупо воровали. До политики им дела не было.
При этом они не гнушались ничем, даже фондовой мукой, приобретаемой государством для продажи по сниженной цене самым уязвимым – социально незащищенным слоям населения: из нее они, к примеру, выпекали пряники на незаконно приватизированном предприятии и продавали узбекистанцам по коммерческой цене.
Зная первого президента Узбекистана Ислама Каримова, можно представить, что этот уровень коррупции вывел его из себя – Атаевы перешли дозволенные в его системе ограничения.
А Каримов наказывал своих, когда они позволяли больше положенного: можно вспомнить госсоветника Исмаила Джурабекова, мэра Ташкента Козима Туляганова, даже свою дочь Гульнару Каримову (последняя исчезла в застенках Ташкента), обвиненных в коррупции, и никому в голову не придет называть трех последних фигурантов политическими жертвами…
В приговоре Ташгорсуда подробно изложено, как в 1997 году, едва Алим Атаев возглавил ГАК «Узхлебопродукт», его дети – 29-летняя Надежда и 20-летний Кахрамон, а также брат Сапарбай, даже не имея высшего образования, начинают работу в госкомпании на высоких должностях.
Сапарбай Атаев был назначен директором входящего в ГАК «Узхлебопродукт» акционерного общества «Тансик нон», а юный Кахрамон возглавил дочернее предприятие «Уч Кахрамон нон».
Осенью 1997 года благодаря поддельным документам и различным подлогам Алим Атаев вместе с родными изменил форму собственности государственного предприятия «Уч Кахрамон нон» и приватизировал его на имя брата и сына. Теперь 51% акций предприятия принадлежали Кахрамону и 49 – Сапарбаю.
Затем, согласно приговору суда, Алим Атаев в сговоре с родными начал поставки муки для уже семейной компании «Уч Кахрамон нон».
Для этого государственные фонды, выделяемые для покупки дешевой мучной продукции населению, перенаправлялись для «обеспечения бесперебойной работы» компании «Уч Кахрамон нон» и подчинявшегося ей цеха «Яллама нон», расположенного в Чиназском районе Ташобласти.
Мука в «Уч Кахрамон нон» шла, к примеру, таким путем. Алим Атаев в сентябре 1999 года сократил на 1915 тонн поставки муки в Навоийскую область, выделенные решением Кабинета министров на третий квартал того года организации «Навоиматлуботсавдо».
Эта фондовая мука была оформлена как неосвоенная областями Узбекистана и передана «для улучшения обеспечения хлебобулочной продукцией населения Ташкента и Ташобласти».
В итоге большая часть муки, не попавшая жителям Навоийской области, а именно 1310 тонн, будет передана в «Уч Кахрамон нон», – говорится в приговоре Ташгорсуда.
Эта компания была не единственной, которую присвоили Атаевы. В 1999 году 10 государственных предприятий по производству хлебобулочных изделий в Ташкенте, входивших в ведение ГАК «Узхлебопродукт», были якобы проданы зарубежной компании «Кередса Менеджмент ЛТД» по остаточной стоимости за 3 млн 112 тысяч долларов США для создания СП с местной фирмой «Янги Замон».
Правда, Комитет РУз по управлению государственным имуществом и поддержке предпринимательства никогда этих денег не получил, но 10 госпредприятий остались в собственности созданного Атаевыми СП «Янги Замон».
А ГАК «Узхлебопродукт» начал периодически выделять СП кредиты для приобретения сырья, из него затем изготавливалась готовая продукция, деньги от продажи которой уходили мимо касс и инкассаций.
Успехи семьи Атаевых и их растущее благосостояние, как говорится в приговоре суда, выразились в расширении списка их недвижимого имущества в Ташкенте, которое за период с января 1997 года до 2000 года возросло на пять квартир в престижных районах столицы Узбекистана.
Надежда Атаева не была прямым руководителем ООО NZI, она значилась лишь менеджером. Директором – подставным лицом для отсидки – значилась Тамара Хилат.
Суд в Ташкенте установил, как предприятия по производству зерновой продукции Андижанской области под давлением и угрозами заиметь проблемы с Алимом Атаевым были вынуждены подписывать невыгодные для них контракты с NZI о поставках полипропиленовых мешков при 100-процентной предоплате.
В марте 1999 года NZI подписывает с «Андижондонмахсулот» договор о поставках мешков на 45 млн сумов по цене 45 сумов за штуку. Но уже дополнительным соглашением с мая этого же года цена одного мешка поднялась до 50 сумов, в июне выросла до 59, а в декабре – до 101 сума.
В итоге в мае-июне 1999 года предприятие «Андижондонмахсулот» перевело на счет NZI 57 млн 540 тысяч сумов, но взамен получило мешки на сумму 49 млн 922 тысячи сумов. Оставшиеся 7 млн 618 тысяч сумов, по заключению суда, были расхищены NZI.
Такие договоры с NZI были вынуждены подписывать предприятия и в других областях Узбекистана, как «Шахрихон дон махсулотлари кабул килиш», «Охунбобоев макка саралш», «Асака дон махсулотлари», «Кургонтепа дон махсулотлари».
Таким образом, заключает Ташгорсуд, Алим Атаев и его дочь-сообщница Надежда Атаева нанесли всем вышеперечисленным предприятиям в областях Узбекистана ущерб на сумму 150 млн 780 тысяч 300 сумов, что по курсу того времени, когда доллар США равнялся 135 сумам, выливается в 1 млн 116 тысяч 891 доллар США.
Суд в Ташкенте признал Надежду Атаеву виновной в нарушении трех статей Уголовного кодекса Республики Узбекистан: «Хищение чужого имущества в особо крупных размерах» (ст. 167), «Должностной подлог в интересах организованной группы» (ст. 209) и «Легализация доходов, полученных от преступной деятельности» (ст. 243) – и приговорил ее к шести годам лишения свободы.
Надежда Атаева не ответила на вопросы Ц-1, касавшиеся деталей, озвученных в этой статье.
Оставила она без ответа и вопрос издания: «Если она и ее семья невиновны, то будут ли они добиваться возвращения на родину и повторного, но на этот раз справедливого рассмотрения их дела при новой власти в стране?»…