«Народная тропа» не зарастает к могиле президента Ислама Каримова в Самарканде, люди едут и идут к ней, как на паломничество. Что это?..
У самого высокого холма на городище Афрасиаб в Самарканде высится мечеть Хазрат Хызр. За сооружением XIX века нашел покой умерший 2 сентября на 78-м году жизни первый президент Узбекистана Ислам Каримов.
Корреспондент Ц-1 отправился в Самарканд посмотреть, как узбекский народ чтит правителя, при жизни нелюбимого и даже ненавистного, но вызвавшего неожиданную волну сочувствия, умерев.
Билетов нет, но найти можно
У железнодорожных касс в ташкентском вокзале не протолкнуться. Работают два окошка. В очереди за билетами стоят уставшие молодые люди, женщины с детьми, рассеянные западноевропейские туристы. Одни едут на заработки в Россию, вторые – возвращаются домой, третьи предвкушают беззаботный уикенд в Самарканде или Бухаре.
Один за другим от окошка отклеиваются недовольные пассажиры. Смутно подозревая, в чем дело, я подхожу и спрашиваю билет на Самарканд.
«Билетов на “Афросиаб” (скорый поезд – Ред.) нет», – резко говорит кассир.
За спиной слышу, как у стойки справочной туристам из России за дополнительную плату находят билеты на этот самый «Афросиаб». Цена вопроса – 50 тысяч сум (восемь долларов США по «черному курсу»). Мне же достался чуть менее быстрый и комфортный «Шарк».
В вагоне эконом-класса на мониторах крутилась какая-то комедия, сменившаяся драмой, причем с теми же актерами. Никаких роликов о величии Узбекистана, заслугах президента – все буднично и предельно лаконично.
Самарканд живет своей жизнью
Самарканд встретил меня ослепляющим солнцем и пронзительным ветром. У вокзала снуют все те же таксисты-прилипалы, что и 10 лет назад. «Туры… Экскурсии! Индивидуально! Малыми группами!» – кричат они.
Сам город живет своей жизнью. На флагштоках нет траурных лент, с высоченных рекламных щитов не взирает покойный Юртбаши. По иронии, на автобусах реют праздничные красные флажки.
«Все-таки октябрь», – подумалось мне.
Ближе к историческому центру понимаешь, что Самарканд – туристическая Мекка Центральной Азии. Толпы праздношатающихся старичков из Китая и Европы, таксисты с поддельно добрыми лицами и энергичные гиды встречаются у площади Регистан и мавзолея Биби-ханум.
Смесь из немецкого, французского, английского, турецкого и китайского языков эту часть древнего города делает похожей на Вавилон.
Спустившись к улице Шахи-Зинда, я наконец увидел мечеть Хазрат Хызр и вереницу из людей, поднимающихся почтить память Каримова.
Почему Узбекистан не Северная Корея
К могиле президента ведет довольно крутой подъем. Но это не смущает ни стариков, ни женщин. На возвышении стоит пункт пропуска. Сотрудники милиции довольно бесцеремонно фильтруют людей на две группы – мужскую и женскую. Сумки приходится сдавать, их попросту сваливают на один узкий стол. Никто не следит за их сохранностью.
За старинной мечетью открывается могила Каримова. Она усеяна белыми розами, а по периметру посажены крупные бутоны красных роз. Цветы меняют регулярно, но на солнце лепестки предательски быстро вянут.
Чуть поодаль расставлены стулья и скамейки. Как только свободные места заканчиваются, мулла начинает читать заупокойную молитву в микрофон. Она длится не больше трех минут.
Я сидел в окружении мужчин, которые тяжело вздыхали и вполголоса говорили «Амин» во время молитвы. В женской стороне были слышны всхлипы. Меня пронзило осознание того, что эти мужчины и женщины искренне горюют по усопшему.
Это же чувство я испытал, когда в последний путь Каримова провожали на улицах Ташкента. Многие горожане добровольно вышли на улицы рано утром. Хотя, справедливости ради, сотрудникам бюджетных организаций «порекомендовали» явиться с цветами в руках.
Вот и здесь тонко ощущалось горе людей, сидевших на стульях. Это не показная скорбь в духе Северной Кореи. Это взаправду.
Уходя, несколько мужчин попытались дотронуться до цветов, посаженных по периметру могилы. Коснуться до краешка могилы человека, о котором большинство из них знает только по рассказам друзей из чайханы. Он был недосягаем и поэтому сейчас окружен таким почтительным ореолом.
Сотрудники милиции не теряют бдительности. «Не трогать! Не фотографировать! – не громко, но решительно сказал один из офицеров.
Бизнес у могилы
У самого подножия ушлые продавцы цветов предлагают красные розы по 1500 сумов (25 центов) за штуку. Люди берут по четыре-шесть роз, поднимаясь к мечети. Тут же можно перекусить и поймать такси. Хотя таксисты сами ловят клиентов в Самарканде.
Неподалеку припаркованы автобусы и микроавтобусы. Частники и туристические компании привозят туристов к месту упокоения экс-главы государства.
В офисах нескольких турфирм редакции Ц-1 рассказали, что специально не устраивают «туры на могилу Каримова».
«Мы не хотим наживаться на горе народа. Но привозим туристов, которые просят об этом», – рассказали в одной из них.
Глядя на неподдельную скорбь молящихся, вспоминаются строки Пушкина: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа…».
И хотя число «паломников» не уменьшается, личность Ислама Каримова – это уже история. Недостойная, возможно, трагическая, однозначно, но все же история…