Мучила бы вас совесть, если бы вы захватили чужой дом и его хозяев отправили бы в лагерь для беженцев, ставший для них тюрьмой? Любую же их попытку вернуть свое — выжигали бы огнем и мечом? Как так могут жить евреи — объяснял израильский журналист Гидеон Леви.
70-летний израильский журналист, автор и публицист издания «Хаарец» (Haaretz) Гидеон Леви, известен критикой политики властей Израиля в отношении Палестины и палестинского народа.
На протяжении многих лет, задолго до последних событий 7 октября, он выступал на различных площадках и говорил о том, что политика Израиля не только не имеет законных оснований, но и зиждется прежде всего на идеологической системе, схожей с нацистской, утверждающей, что евреи — это высший, богоизбранный народ, а арабы — недочеловеки и животные.
Западная пресса, освещая последний палестино-израильский конфликт, не позволяет себе ни слова об истинной подоплеке кровавых событий, о том, почему палестинцы из Сектора Газа напали на Израиль 7 октября, — они ведут себя так, как будто бы все началось в этот день, а до этого ничего не было…
Выборочная амнезия, намеренное замалчивание, однобокое освещение и искажение фактов, которые уводят читателя и зрителя от настоящей правды, вкупе с жесточайшей цензурой и наказанием каждого, кто нарушил генеральную линию, — это принципы и суть работы ведущих СМИ на Западе, особенно, когда дело касается Израиля.
В 2015 году израильский журналист Гидеон Леви, выступая в США перед организацией «Израильское лобби», потрясал аудиторию жесткой и неприглядной правдой, на которой стоит его страна. Речь, очевидно, звучала как некое философское размышление, не обязывавшее аудиторию ни к чему, но если так заговорят миллиарды, камень сдвинется не только с места, но с плеч и души палестинского народа.
Ц-1 публикует полный перевод речи Леви, знающие английский язык могут послушать ее в оригинале.
Гидеон Леви, 2015 год.
«Израильское общество окружило себя щитами и стенами, не только физическими, но и ментальными. Я не хочу вдаваться в подробности, потому что это еще одна лекция, я просто приведу три принципа, которые позволяют нам, израильтянам, так легко жить в этой жестокой реальности.
Первое, большинство израильтян, если не все, глубоко верят, что мы избранный народ и, если мы избранные люди, мы имеем право делать все, что хотим.
Второе, в истории были и более жестокие оккупации, были и более продолжительные оккупации, хотя израильская оккупация уже имеет значительные результаты, но никогда в истории не было оккупации, при которой оккупант представлялся бы жертвой.
Это не только жертва, но и единственная жертва вокруг, — это также позволяет любому израильтянину жить в мире, потому что мы являемся жертвами.
На днях профессор Фальк (Falk) говорил об этой двойной стратегии Израиля: быть жертвой с одной стороны, и манипулятором — с другой. После атак в Париже (нападение на журнал Charlie Hebdo в ноябре 2013 года — Прим.- Ц-1) и Копенгагене (расстрел в феврале 2015 года — Прим. — Ц-1) — премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху пришел с мыслью, что все евреи должны переехать в Израиль.
Это самое безопасное место для евреев в мире, это убежище для евреев всего мира, — что неверно, потому что Израиль на сегодняшний день является самым опасным местом на Земле для евреев.
Но давайте оставим это в стороне, всего 24 часа спустя, он (Нетаньяху) сказал, что Израиль находится под экзистенциальной угрозой из-за иранской бомбы, и я спросил себя, как Вы смеете призывать евреев приехать и присоединиться к этому самоубийственному проекту, когда иранцы собираются бомбить нас.
Но в Израиле все идет хорошо, и оба убеждения были приняты как единственная истина, и здесь я подхожу к третьему набору ценностей, который позволяет нам, израильтянам, жить в мире с оккупацией, и это, возможно, самый важный и худший из них.
Мы говорим о представлении себя в качестве жертвы, мы сказали об избранных людях, когда я говорю о виктимизации — само собой разумеется, мы должны упомянуть Холокост и незабываемую госпожу Голду (Голда Меир — четвертый премьер-министр Израиля с 1969 по 1974 годы — Прим. — Ц-1), которую американские жюри в свое время привезли в Израиль.
Она сказала однажды, эта незабвенная женщина, что после Холокоста евреи имеют право делать все, что хотят…
Но третий набор ценностей является наиболее опасным – это систематическая дегуманизация палестинцев, которая позволяет нам, израильтянам, жить в мире со всем, потому что, если они не такие же люди, как мы, то нет и вопроса о правах человека.
Если вы заглянете под кожу почти каждого израильтянина, вы обнаружите, что никто не относится к палестинцам как к равным людям, таким же, как мы. Я как-то писал, что мы относимся к палестинцам как к животным, в ответ я получил много писем протеста от организаций по защите прав животных, и это правильно…
Но в конце концов, сколько израильтян пытались хоть на мгновение поставить себя на место палестинцев, хоть на мгновение, на один день представить себя в их ситуации? И я хочу привести вам два примера, которые это продемонстрируют.
Много лет назад я брал интервью у тогдашнего кандидата в премьер-министры Эхуда Барака, и задал ему вопрос, который стараюсь задавать при каждом случае: господин Барак, что бы произошло, если бы вы родились палестинцем?
И Барак дал мне тогда единственный честный ответ, который он мог дать, он сказал, что вступил бы в террористическую организацию…
Что еще он мог сделать? Стать поэтом? — но он не пишет стихов, пианистом? — но он довольно плохо играет на пианино, и я сомневаюсь, что он стал бы коллаборационистом, потому что он воин.
И это был скандал, как я посмел даже подумать о том, что Барак мог бы родиться палестинцем…
И второй инцидент, кратко, в городе Джанин, самом закрытом городе на Западном Берегу, настоящая тотальная осада, я выезжаю из Джанин, подхожу к контрольно-пропускному пункту, палестинскому, там стоит скорая помощь с горящим красным светом.
Я стою за скорой, ни одна машина не может въехать в Джанин, ни одна машина не может выехать из него без проверки со стороны израильтян. Я жду, солдаты (израильские) играют в «бимона» в палатке, я знаю, что лучше не вступать в конфронтацию с ними, потому что это всегда заканчивается очень плохо, поэтому я остаюсь в машине, но через 40 минут я не выдержал.
Я подошел сначала к палестинскому водителю скорой помощи и спросил его, что происходит, он сказал мне, что это рутина, они всегда заставляют ждать один час, пока не разрешат проехать, и я не выдержала и пошел к солдатам.
Это переросло в конфронтацию, но вопрос, который их заставил направить на меня оружие, заключался в том, что произошло бы, если бы ваш отец лежал в этой машине скорой помощи?
Это взбесило их, они потеряли контроль: как я посмел сравнивать их отца и палестинца в машине скорой помощи?
И этот набор убеждений, что они не такие люди, как мы, позволяет нам, израильтянам, жить в таком мире с этими преступлениями, продолжающимися в течение многих лет, с потерей какой-либо человечности.
Человеческие ценности Я слышал сегодня, что люди говорят о еврейских ценностях, я должен быть с вами откровенен: я не знаю, что такое еврейские ценности, я знаю, что такое универсальные ценности…»
Ц-1