Сегодня в день рождения первого президента Узбекистана, мнения о нем резко разделились – правозащитники отзываются негативно, но есть и те, кто нашел доброе слово.
30 января 2017 года первому президенту Узбекистана исполнилось бы 79 лет. Более 27 из них он единолично правил страной, пока не скончался от инсульта 2 сентября прошлого года.
В первый день рождения Каримова без самого Каримова Ц-1 провел блиц-опрос по поводу того, как его сегодня вспоминают в Узбекистане.
«Ничего хорошего вспомнить не могу»
Наиболее критично по отношению к первому президенту высказались местные правозащитники. Причем единодушно – за исключением разве тех, кто предпочел вообще уклониться от опроса.
«Ничего хорошего о Каримове вспомнить не могу, вспоминаю только аресты, которым меня подвергали минимум два раза в неделю», – говорит лидер ПАУ (Правозащитный альянс Узбекистана) Елена Урлаева.
По ее словам, если сложить все время, которое она за время правления первого президента провела в милиции, то получится «хороший тюремный срок».
Кроме того, Урлаеву незаконно объявили психически ненормальной и недееспособной, в чем она тоже винит Каримова.
Лидер ПАУ считает, что тот «развел коррупцию, вырастил преступных судей и прокуроров».
И «натворил столько», что новый президент Шавкат Мирзиёев «не может с этим разобраться даже через виртуальные и народные приемные».
«Каримов отнял у меня всё»
Правозащитник и оппозиционер Абдулло Тоджибой-угли тоже вспоминает первого президента нехорошо.
«Честно говоря, когда я в конце августа услышал по радио, что у Каримова инсульт, то включил музыку», – говорит оппозиционер.
По словам Тоджибой-угли, такое его поведение объясняется тем, что Каримов отнял у него всё: «Отрезал в доме газ и электричество, отлучил от детей, сделал нищим».
Оппозиционер признает тот факт, что проводить в последний путь первого президента пришли десятки тысяч людей и многие из них плакали, но считает так: немало народу пришло из любопытства, а плакали «сторонники Каримова».
«Многие из тех сторонников занимают ключевые посты в правительстве, они не верят, что его уже нет, и не хотят жить по-новому», – заключает Тоджибой-угли.
«Народ жил в страхе»
Даже руководитель ИГНПУ (Инициативная группа независимых правозащитников Узбекистана) Сурат Икрамов, отличающийся очень взвешенной позицией, и тот на этот раз не нашел добрых слов в адрес первого президента.
«Народ все это время жил в страхе, и, получается, что запугал их Каримов, – говорит Икрамов. – Поэтому никакого доброго слова для первого президента у меня нет».
В то же время руководитель ИГНПУ считает, что «вспоминать о Каримове нужно». Вспоминать о «незаконных задержаниях, пытках, фальсифицированных уголовных делах и заказных судах».
«Все это еще продолжает происходить, и надо стремиться к тому, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону», – говорит Икрамов.
«Можно было хорошо устроиться»
Справедливости ради Ц-1 решил опросить по поводу Каримова и простых граждан Ташкента. Здесь отзывы о нем были намного добрее.
«Он платил мизерную зарплату, но давал возможность людям выезжать на работу за рубеж, и оттуда помогать своим близким», – говорит пенсионер Эркин Махмудов.
«А если хорошо устроиться, то можно было жить и без помощи родственников из-за рубежа», – уточняет дизайнер по имени Анвар.
В качестве примера он приводит постоянно пополняющийся автомобильный парк столицы, что, как он считает, возможно «только при возрастающем благосостоянии населения».
«Была уверенность в стабильности»
«Когда я узнала, что у Каримова инсульт, то постоянно спрашивала о его здоровье, а в день похорон даже плакала», – говорит пенсионерка по имени Людмила.
По ее мнению, Каримов был «справедливым, требовательным, а также сохранял мир и стабильность».
«У нас при Каримове была уверенность в стабильности, – добавляет ее соседка Алия. – А это главное – все остальное – дело наживное».
Конечно, было много и критических отзывов, особенно от граждан, что пострадали от властей. А некоторые высказывали мнение, что Каримов «был очень хорошим человеком, просто его обманывали чиновники».
Получается, что первый президент Узбекистана является настолько противоречивой фигурой, что оценить его по-настоящему смогут только лет через 15–20.