68-летний журналист из Каракалпакстана, проведший в заключении 9,5 года, воодушевленный освобождением и переменами в стране, обещал помочь с хлопком – и не обманул…

Корреспондент Ц-1 в Каракалпакстане Салиджон Абдурахманов – с виду далеко не молодой человек, ему 68 лет, но идеализма в нем хватило бы на миллион самых молодых юношей страны.
Проведя почти 10 лет в заключении в Узбекистане по сфабрикованному обвинению о попытке продажи наркотиков (с 2008 по 2017 год), он не только не усомнился в справедливости этого мира, но, выйдя на свободу, сказал, что тюрьма еще больше укрепила его убеждения.
«Мы стали еще лучше, чище и сильнее», – сказал Абдурахманов.
В первом интервью Ц-1 после выхода из Каршинской тюрьмы 4 октября 2017 года, Салиджон сказал, что вся зона воодушевлена переменами в стране с приходом к власти нового президента Шавката Мирзиёева, все хотят быть полезными родине.
«Я хочу взять фартук и собирать хлопок», – сказал о себе журналист. Правда, тюремное истощение, болезни не позволили ему принять участие в хлопковой кампании 2017 года, но в этом году Абдурахманов точно не остался в стороне.
Вот такой человек есть в Узбекистане.
Ниже – рассказ Салиджона Абдурахманова о дне, проведенном на хлопковом поле.
*****
День 30 сентября выдался теплым – с самого утра как бы зазывал в поле. У нас в Каракалпакстане в это время года и стар и млад, когда говорят «поле», подразумевают хлопковое. Это несмотря на ощутимое сокращение посевных площадей под когда-то главную сельхозкультуру Узбекистана. Не был исключением и Каракалпакстан.
Около 9 часов я был уже в поле недалеко от дома в Амударьинском районе. Фермер Руфат Ахмедов охотно предоставил фартук.
Сбор хлопка считается тяжелым трудом: чтобы собрать один килограмм, необходимо около трехсот с лишним раз взяться за коробочку, причем – в полусогнутом положении.
В этом году из-за весенней солевой бури, прошедшей по Каракалпакстану 27 мая, в пору всхода хлопчатника, растениям был нанесен огромный вред: коробочки не развились, остались ощутимо мелкими. Так что приходится делать еще больше усилий, чтобы собрать кило.
Для моих 68 лет этот труд очень тяжелый, поэтому я решил не рисковать, а собирать сидя. Благо хлопчатник раскрылся на славу: на поле – белым-бело, хлопчатник выглядит, как кусты зимой после снега.
Попал я на самый край поля: арендаторы и те, кто пришел на помощь фермеру, взяли по десять грядок.
Все мы, узбекистанцы старшего поколения, выросли на хлопке. Поэтому сбор этого ценного сырья для меня не новость. Фартук наполняется, но не так быстро, как в молодые годы.
Беру второй фартук, от непривычки поясница дает о себе знать: как-никак больше десяти лет не выходил на сбор хлопка (находился в неволе). Теперь же, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Продолжаю сбор, но уже распластавшись на земле: так проще, ближе к коробочкам, да и немного отдых, и не только позвоночнику.
Уже зазывают взвешивать: должны успеть к 12 часам всех отпустить на обед. Значит, время – около 11.30.
Сборщицы одна за другой подходят к безмен-весам, прикрепленным к прицепу трактора. Так легче: взвесил, положил на прицеп.
Когда я подошел, девушки и молодые женщины уважительно уступили проход к весовщику. Я благодарю их за учтивость, но предпочитаю идти по очереди: торопиться не надо, успеем.
Сколько кило у меня вышло? Не скажу. Как в спорте говорят: важны не рекорды, а участие.
Кстати, деньги за собранный хлопок выдают на следующий же день. У меня вышло ровно столько, что можно купить неплохую книгу.
Делопроизводитель фермера Комилжон Матякубов приглашает на обеденный плов.
«Это чтобы сборщики не тратили времени, уходя на обед домой», – объясняет он.
А плов у повара Дилшодбека Курбанова (он же тракторист у фермера) удался на славу, на зависть некоторым хозяйкам.
Многие фермеры давно отказались от обычного самовара: кипятят воду на месте, на краю поля, на плите в кумганах (высокий кувшин с носиком и крышкой у тюркских народов. – Прим. Ц-1), специально сделанных для этой цели. Так проще и экономнее.
У Ахмедова на плите – шесть кумганов: который вскипел, тот и бери.
Да и чай на плите из кумгана намного вкуснее, чем из обычного чайника на газплите, говорят старожилы.
Кстати, вода во многих трубчатых артезианских колодцах в ауле давно непригодна для питья. Поэтому фермер привозит воду для сборщиков хлопка из лучшего колодца в окрестности.
«Забота о здоровье работников – тоже наша задача», – объясняет он.
Кстати, еще один момент: когда я снимал на видео сборщиц во время обеда, одна из них интересуется, не нужно ли спросить у них согласие на это.
На мой вопрос, откуда у нее такое заключение, она отвечает, что по телевизору узнала.
Так как у вашего корреспондента намерения изобличить кого-то не было и мое видео не ущемляет ничьи права, я ничего не ответил. Только для себя заметил: надо организовать для односельчан семинары по правам человека.
После вкусного плова и чаепития с людьми, многие из которых – мои бывшие ученики, я тепло прощаюсь с ними с намерением еще не раз собрать вместе с ними «белое золото» – когда-то так величаво называли наш хлопок.
Салиджон Абдурахманов, Амударьинский район, Каракалпакстан