«Правозащитный Альянс Узбекистана», после проведенного расследования, утверждает, что во взорвавшемся автобусе в Мубарекском районе Кашкадарьинской области ехали старшеклассники на сбор хлопка.
Министерство по чрезвычайным ситуациям (МЧС) Узбекистана сообщало, что днем 15 октября в Мубарекском районе Кашкадарьинской области, на трассе «Карши-Бухара» вследствие взрыва газового баллона в автобусе серьезно пострадали как минимум четыре пассажира.
Многие издания Узбекистана опубликовали фотографии автотранспорта с выбитыми стеклами и покореженной металлоконструкцией и ограничились официальной сводкой о случившемся, не ответив на вопросы, о количестве пассажиров, о направлении и цели маршрута, о личности пострадавших и судьбе водителя.
Председатель «Правозащитного Альянса Узбекистана», известная активистка из Ташкента Елена Урлаева, выехала в Кашкадарьинскую область, чтобы узнать подробности происшествия. Она утверждает, что во взорвавшемся автобусе везли старшеклассников на сбор хлопка.
«Простые жители, сельхозработники, сотрудники больниц сообщали мне, что все пострадавшие — это дети школьного возраста, и ехали они в автобусе не на экскурсию в Бухару, как говорят некоторые источники, а на сбор хлопка», — рассказывает Урлаева.
Правозащитница посетила неотложную больницу экстренной помощи в областном центре Карши. Заместитель главного врача Абдугафур Файзиев сообщил ей, что двое детей находятся после операций в реанимационном отделении. В результате взрыва у детей произошли разрывы конечностей, они продолжают находиться в тяжелом состоянии, опасном для жизни.
Один школьник получает лечение в больнице города Мубарека, еще четверо детей — в больнице города Касби. Для оказания им помощи, по словам местных врачей, из Ташкента прибыла группа хирургов, которая проводила необходимые операции и реанимационные мероприятия.
Случившееся с детьми, по словам Урлаевой, пытаются всячески скрыть. Местные власти отказывались идти на контакт с правозащитницей, выпроваживали ее из зданий районных хокимиятов, отрицали, что в автобусе были дети.
Подобные происшествия и трагедии — постоянный спутник хлопковой страды в Узбекистане, где, несмотря на попытки отказаться от принудительного труда при сборе урожая сырца, он не только продолжает иметь место, но принимает еще более изощренные и аморальные формы.
Только в ходе поездки в Кашкадарью Елена Урлаева стала свидетелем многочисленных фактов принуждения к сбору хлопка, не имеющих к сельхозяйственной деятельности отношения людей, начиная со школьников, среди них юных девушек, до военных гарнизонов и сотрудников МЧС, последние собирали «белое золото» в форме.
В Нишанском районе на хлопковом поле работали сотрудники Талимарджанской ГЭС. Каждый из ее 20 цехов должен отправлять ежедневно на поля по 10 человек, то есть, гидроэлектростанции поставляют на хлопок каждый день по 200 своих сотрудников.
В общежитии Миришкорского района Кашкадарьи проживал «Молодежный отряд», собранный из якобы добровольцев из разных областей Узбекистана. Что поразило правозащитницу, так это проживание там 15-летних девочек в непосредственной близости с комнатами мужчин и молодых парней.
«Это были совсем юные девочки, на вид ученицы 8-9 класса, они находились там одни, без родителей, почему никто не думает об их безопасности, что они могут стать жертвами домогательств, изнасилования», — говорит Урлаева. По словам правозащитницы, такого падения нравов в Узбекистане она не наблюдала. «Всем безразлично, на людей плевать, главное — деньги и прибыль», — добаляет она.
Принудительный труд наблюдается по всему Узбекистану, констатирует активистка, добавляя, что, очевидно, корень зла кроется в самой сути организации труда и принципе ведения сельского хозяйства в стране.
Конфискация земель у узбекскиз фермеров в пользу новообразования под мало кому понятным названием «кластер» — не решило, а усугублило проблему на селе. Хозяева кластеров, зачастую иностранцы или крупные узбекские дельцы и коррупционеры, не желают инвестровать деньги в модернизацию и техническое оснащение на селе.
Елена Урлаева рассказывает, что за все время нахождения в Кашкадарье она не увидела на поле ни одного хлопкоуборочного комбайна, ни одной другой сельхозтехники. «На полях горбатятся только женщины, которые выходят на сбор ради нескольких копеек денег и бутылку хлопкового масла».
В этом году в среднем по Узбекистану за один килограмм собранного вручную хлопка выплачивается 1500 сумов (12 центов США). А фермерам выплачивают в среднем 7 млн сумов (573 доллара США) за тонну сырца, вместо ожидаемых ими 10 млн (819 долларов США).
Суть же кластеров заключается в том, чтобы прибыли с хлопка шли не в государственную казну, как было во времена первого президента Ислама Каримова, а в частные кошельцы.
Но для извлечения хлопковых денег по-прежнему используется госаппарат со всеми его механизмами по принуждению и эксплуатации граждан, школьников, сотрудников государственных, бюджетных организаций. Кластер-кластером, но там же все свои, там же — мы!
Можно констатировать, что в Узбекистане установился феодально-капиталистический строй с элементами рабовладельческого, но при котором рабовладельцы не несут никакой ответствености за жизнь, здоровье и нужды раба — это его личная проблема.
Ц-1 желает скорейшего выздоровления пострадавшим школьникам. И присоединяется к требованию «Правозащитного Альянса Узбекистана» положить конец эксплуатации детей, школьников страны, раз и навсегда.
Ц-1