Бывший политузник, журналист и правозащитник из Каракалпакстана Салиджон Абдурахманов получил отказ в пересмотре его дела и, соответственно, в реабилитации.
68-летний Салиджон Абдурахманов, находившийся с 2008 по 2017 год в неволе в Узбекистане по сфабрикованному делу о «хранении наркотиков в особо крупном размере с целью продажи», продолжает бороться за пересмотр правомочности его осуждения и свое полное оправдание.
И на днях правозащитник получил ответ из прокуратуры Республики Каракалпакстан. Документ, подписанный заместителем прокурора республики Р. И. Бауаддиновым и датированный 4 марта 2019 года, лаконичен: «Оснований для опротестования приговора Абдурахманова нет».
Как ранее писал Ц-1, Абдурахманов, вышедший на свободу осенью 2017 года, сразу поставил цель: добиться оправдания и признания, что в 2008 году дело против него было сфабриковано, а приговор суда о лишении свободы на 10 лет – несправедливый.
За минувшее время Салиджон дважды был на приеме в Администрации президента Узбекистана, а также подал соответствующее заявление в Верховный суд страны.
После настойчивых хождений в Верховный суд Узбекистана в июне 2018 года он получил определение, подписанное судьей Ш. Ражабовым, об оставлении приговора суда первой инстанции без изменений.
В феврале этого года бывший узник обратился в Генеральную прокуратуру Узбекистана. Салиджон рассказывает, что при обращении в данное учреждение он сказал его представителю, что «изменения в обществе пробуждают надежду на справедливость…»
Но, как выяснилось, напрасно. Генпрокуратура переслала его письмо в Каракалпакстан, при этом нарушив закон, так как каракалпакстанская прокуратура не имеет права опротестовывать приговор, утвержденный Верховным судом Узбекистана.
Говоря же о последнем ответе из прокуратуры Каракалпакстана, журналист указывает, что в письме Бауаддинова нет ни слова о том, что его ни на предварительном следствии, ни на судебных заседаниях (судья первой инстанции, три судьи апелляционной коллегии, а также два народных заседателя на протяжении всех судебных процессов) ни разу не спрашивали о наркотиках.
«Их даже не интересовало, откуда и почем я их взял, куда и кому хотел передать, и тому подобное. И в уголовном деле нет ни одного листа бумаги с описанием вышеназванного факта», – рассказывает Абдурахманов.
Тем не менее журналист и правозащитник намерен и дальше добиваться справедливости.
«Это нужно больше Узбекистану, чем мне», – добавляет он.