Талантливые выпускники вузов Узбекистана уезжают из страны, учительская зарплата в 100 долларов и рабство никого не прельщают, что же делать? — обсуждает ташкентский Центр клеветы и оскорбления.
Диалог с народом # 8
Участвуют:
Марьям Ибрагимова
Кирилл Карчагин
Олег Карпов
Марьям Ибрагимова:
Самые лучшие, самые талантливые мои студенты, насколько я знаю, они разбросаны по всему белому свету. И в Америке, и в Европе, и в Африке.
Кирилл Карчагин:
Америка, Мексика, Европа, Китай, Германия, Финляндия.
Марьям Ибрагимова:
Это один поток.
Олег Карпов:
Получается, что мы готовим кадры для всего мира.
Марьям Ибрагимова:
Самое обидное, что те, кто ничем не интересовался, у кого не было никакого жара души, никакого стремления к серьезной учебе, кто ничем себя не проявлял…
Олег Карпов:
…уже, наверное, чиновники какие-нибудь.
Марьям Ибрагимова:
Они остаются. А талантливые, у которых есть стремление что-то неординарное сделать, стремление проявить себя, сделать что-то большое для мира, именно они разбегаются, разъезжаются. Это для меня самое болезненное.
Олег Карпов:
Может быть, это и хорошо, с одной стороны. Мы готовим кадры для всего мира.
Марьям Ибрагимова:
А страна наша, а патриотизм? А любовь к Родине?
Кирилл Карчагин:
С одной стороны, это хорошо. С точки зрения космополитизма, безусловно, хорошо. Но для Узбекистана – это полная катастрофа.
Марьям Ибрагимова:
Вот вы, Кирилл, можете объяснить, почему вы лично не стремитесь работать или в госструктурах, или в государственной школе. Или, если бы захотели, в наше время это было безумно престижно, – в университете преподавать.
Кирилл Карчагин:
Боже упаси.
Марьям Ибрагимова:
Почему?
Кирилл Карчагин:
Человек, отучившись на бакалавра четыре года, в среднем заканчивает в 22 года. Ему предлагают работу. Допустим, я, как областной, могу устроиться в школу, где-нибудь в Чирчике. Буду получать за месяц 600 тысяч.
Марьям Ибрагимова:
Это меньше $100.
Кирилл Карчагин:
Меньше $100 – это просто в голове не укладывается. Если прикинуть, то за год сухой остаток… его просто нет.
Олег Карпов:
Я вообще не представляю, как за 600 тысяч сейчас можно прожить. Может, натуральное хозяйство, кур вот сейчас всем выдают…
Марьям Ибрагимова:
Во-первых, он молодой, живет на шее у папы…
Олег Карпов:
Даже на шее у папы все равно мало.
Кирилл Карчагин:
На шее у папы – это означает в его квартире. Но коммунальные услуги, еда, проезд – тот аскетичный минимум, который позволяет человеку функционировать.
Олег Карпов:
Просто еда и транспорт эти деньги съедают абсолютно.
Кирилл Карчагин:
Здесь я не включил затраты на хлопок, на починку бытовых приборов, какие-то культурные программы.
Олег Карпов:
Хлопок вы сразу вставляете. То есть такой хлопковый налог.
Кирилл Карчагин:
Если я работаю на государственную школу, то как без этого.
Олег Карпов:
Мы в свое время предлагали ввести хлопковый налог. Не собирать хлопок, а просто всем сдать деньги. Так же проще, чем ехать.
Кирилл Карчагин:
По-любому этот налог в годичную оплату не включен.
Олег Карпов:
Получается, что вы должны доплачивать, чтобы работать в школе. Вам это, в принципе, так должно нравиться, чтобы доплачивать, а вечером где-то подрабатывать.
Кирилл Карчагин:
И не только за это. Учитель в школе – это раб. Он должен следить за классом, предоставлять все материалы. Он должен или собрать с родителей, или от себя выложить…
Олег Карпов:
Получается, что по окончании института вас либо родители должны пристроить на какое-то место, которое они уже 20 лет готовили. Либо, если такого варианта нет, вы можете куда-то уехать. В вашем случае вы оказались востребованы в Уганде.
Марьям Ибрагимова:
Я не перестаю до сих пор удивляться тому, что меня выгнали с работы. За зарплату в $100 вы, Кирилл, как мой студент подтвердите, как я умирала в той аудитории, не собирая со студентов…
Кирилл Карчагин:
И это в Ташкенте. Я сейчас про область говорил, где кое-как концы с концами сводишь.
Марьям Ибрагимова:
Я просто подрабатывала репетитором, со своими студентами я работала бесплатно. Учеников я брала из школы. И я кое-как сводила концы с концами. Тем не менее за 35 лет ни разу не унизилась, чтобы хоть копейку у студентов взять. И за что меня выгнали с работы, до сих пор не пойму.
Олег Карпов:
Вот за то, что вы не брали эти деньги, за то, что вы ломали систему, я бы вас тоже уволил. Потому что вы ломаете систему. Система построена не для того, чтобы преподаватели не брали деньги.
Марьям Ибрагимова:
Я хочу другое сказать. Хотела бы я вернуться в аудиторию? С одной стороны, да, потому что это было призвание. Без этого я жить не могла. Я всегда думала, что если я потеряю работу, то умру.
Олег Карпов:
Этим государство и пользовалось.
Марьям Ибрагимова:
С другой стороны, я всегда начинаю над собой смеяться и говорить: «Спасибо, что выгнали». Разве можно было так жить?..
Кирилл Карчагин:
Я всегда отговаривал возвращаться.
Марьям Ибрагимова:
Я не понимаю, о чем вы сожалеете, мой студент так говорил.
Олег Карпов:
Тут получается: чем раньше ты выпал из этой системы, тем лучше. Это ведь рабовладельческая система.
Кирилл Карчагин:
Абсолютно согласен.
Марьям Ибрагимова:
Поразительно, что меня выгнали с работы, и, будучи пенсионером, я, теперь подрабатывая, живу материально лучше, чем когда работала и полторы ставки тянула.
Олег Карпов:
То есть вы, получается, раб, которого освободили.
Кирилл Карчагин:
Ведь есть же какой-то предел, я понимаю, что этим пользуются. Вы работали в университете за такую мизерную плату и вышли на такую же мизерную пенсию. Но есть же какой-то предел, когда люди перестанут хотеть этого.
Олег Карпов:
Сама система образования как построена. Она же на самоокупаемости. Можно было бы вам и не платить вообще никакой зарплаты. Но это как бы некрасиво. Помните старый советский анекдот, где человек устроился на базу работать. А ему потом говорят: «А что вы за зарплатой не приходите уже который месяц?» На что он отвечает: «А что, здесь еще и зарплату платят?»
Вся эта система работает до сих пор. Считается, что если у человека столько студентов, то и бери с них деньги, сколько считаешь нужным, и живи. Поделись с ректором.
Марьям Ибрагимова:
Есть один очень важный момент. Я всегда говорила: раз у нас контрактная система, пусть всех желающих учиться на контракте берут без конкурса. Это же резерв, чтобы платить преподавателям. Я хочу, чтобы за мою хорошую работу мне честно, законно платили. А собирать со студентов столько, сколько я хочу, значит, развращать их. Получается, что я беру взятки, чтобы их не учить.
Олег Карпов:
Те деньги, что они вносят, официально идут государству и ректору, а ему делиться с вами не с руки.
Марьям Ибрагимова:
Пусть мне тот же ректор, то же министерство заплатят за то, что я хорошо и строго работаю. И от студента я буду требовать только одно: чтобы он знал, чтобы он работал.
Олег Карпов:
Вы неправильно понимаете, система-то не так построена.
Марьям Ибрагимова:
Вот именно, а я хочу, чтобы она так была построена.
Олег Карпов:
Для этого вам сначала надо сделать революцию и потом выстраивать систему заново.
Марьям Ибрагимова:
Не будем говорить о революции, я либерал.
***
Кирилл Карчагин:
Чтобы как-то сдвинуть дело с мертвой точки, нужно пригласить специалиста из-за границы, в котором будет, во-первых, заинтересована власть, потому что он будет готовить реальные кадры…
Олег Карпов:
Мы, по-моему, очень идеалистически относимся к власти. Как будто есть над нами какие-то люди, которые день и ночь думают о нас. Не надо так на нее смотреть. Это очень неправильная точка зрения.
Марьям Ибрагимова:
Я все-таки верю, пусть не все, но некоторые из них день и ночь об этом думают. Совсем уже всех их на 100 процентов отрицать – тоже неправильно.
Олег Карпов:
Значит, их зачистят, как вас.
Марьям Ибрагимова:
Да, их зачищают, это правда.
Что касается вашего вопроса (Кирилл), я против, чтобы приглашали специалистов. Даже в такой плачевной ситуации, в которой находится образование Узбекистана, есть и талантливые политологи, и экономисты. Просто, если мы расширим систему контрактного и частного образования, эти специалисты найдут себе место. Им будут платить.
Олег Карпов:
Я очень боюсь, что вас сейчас услышат и сделают именно так, как вы хотите.
Марьям Ибрагимова:
Я 15 лет мечтаю, чтобы меня услышали.
Олег Карпов:
Вот сейчас они вас услышат и сделают. Как с медициной сделали. Вот сейчас его лучше не отвлекать, нашего президента. А то он сейчас взялся за медицину, пусть он уже ее разрушит до конца.
Марьям Ибрагимова:
Давайте сегодня не будем говорить о медицине.