Самосожжение Гуландон Дадабаевой в Намангане болью отозвалось в сердце Зухры Насретдиновой из Самаркандской области, вспомнившей, как другие судоисполнители в 2016 году не оставили ей иного выбора, кроме самоподжога…
Сегодня 49-летняя Зухра Насретдинова из города Каттакургана в Самаркандской области Узбекистана в основном занята домашним хозяйством: приобретенная ею инвалидность 1-й группы не позволяет ей работать.
«Я так скучаю по больнице, я так любила свою работу, мне нравилось помогать людям», – говорит Насретдинова в интервью Ц-1 и Движению народовластия Узбекистана «ПАХТА».
Зухра работала медсестрой в Центральной больнице Каттакургана на протяжении 26 лет и считала себя счастливой женщиной. Две дочери вышли замуж, родили первых внуков, с мужем они жили дружно, в доме царил мир и порядок.
Но эта спокойная жизнь неожиданно прекратилась 21 июля 2016 года, когда Зухра попыталась совершить самосожжение.
Ее муж сумел потушить пламя, но она, получив ожоги 75% тела, провела следующие месяцы за тяжелым восстановлением в больнице и за минувшее время в общей сложности перенесла 10 дермопластических операций — по пересадке кожи.
Зухра, когда-то яркая и красивая женщина, теперь покрыта шрамами, самые глубокие ожоги пришлись на нижнюю часть лица, шею и грудь… Натянутая кожа на лице не позволяет ей говорить и общаться с людьми легко и просто, как прежде, она извиняется за прерывистую речь…
Самосожжение и коммуналка
Причина столь отчаянной акции до банальности проста: Зухру довели судоисполнители, требовавшие от нее денег на оплату коммунальных услуг, которые были выдуманы и навязаны многим каттакурганцам по вине и коррупции управления «Горгаз».
Как рассказывает сегодня женщина, в 2016 году она и многие другие медработники каттакурганской больницы получили квитанции о неуплате за коммунальные платежи, которые не имели ничего общего с реальным положением дел.
Зухра говорит, что у нее и ее семьи никаких задолженностей не было, она могла показать коммунальную книжку, в которой собраны все квитанции и чеки о своевременной оплате.
Возмущаясь нечестностью поставщиков услуг, Насретдинова решила позвонить в Генеральную прокуратуру Узбекистана по телефону доверия «1007». Через какое-то время она получила письмо, подтверждавшее, что у нее нет задолженностей по коммунальным услугам.
Звонок судоисполнителей
В тот злополучный день, 21 июля 2016 года, по словам Зухры, ей позвонили из городского суда и приказали срочно приехать домой, на ее возражения, что она на работе и не может оставить дежурство, ей пригрозили, что в таком случае возбудят уголовное дело против ее супруга, и его упекут в тюрьму.
«Когда я приехала домой, то увидела, что мой муж сидел на полу, опустив голову, – вспоминает Зухра. – Он высокий мужчина, но вдруг стал выглядеть таким жалким, мне стало больно за него…»
В доме находились три судоисполнителя: Отабек Маджидов, Шахбоз Муртазаев, Рустам Хайдаров. Первый из них, Отабек Маджидов, как рассказывает Зухра, при ее появлении сразу обратился к ней в грубой форме: «Истеричка, ты зачем звонила в Генпрокуратуру?»
Женщина сразу же возразила, что имела на то право, так как может доказать, что у нее никаких задолженностей по коммуналке нет. Но мужчины преградили ей вход в дом, куда она хотела пройти за документами, затем Рустам Хайдаров, окинув ее взглядом, предложил коллегам «побаловаться с ней», мол, она хорошо выглядит.
Домогательства и шантаж
«Я сказала им, как вам не стыдно, я вам в матери гожусь, убирайтесь из моего дома», – рассказывает Зухра. Но шутки и домогательства продолжились, судоисполнители предложили ей списать все долги, даже будущие.
«Эти издевательства, угрозы арестовать моего мужа сломали меня, я не знала, как еще убедить их уйти, тогда пригрозила, что убью себя, но они не унимались», – с волнением рассказывает женщина.
Еще через несколько минут она не выдержала – побежала в кладовку, схватила растворитель и облилась им, а затем поднесла спичку и загорелась…
Судоисполнители, по словам Зухры, успели снять на камеру, как она горит, и быстро покинули дом. Муж сумел потушить огонь, а затем срочно доставил ее в местную больницу, которую она лишь недавно покинула из-за звонка судоисполнителей.
Почему женщины идут на это?
«Почему женщина решается на самосожжение, как вы смогли такое сделать с собой?» – на этот вопрос Зухра Насретдинова отвечает, что она не видела иного способа защитить себя от домогательств и унижений, от угрозы ареста ее супруга.
«Я думала, если они меня изнасилуют, как я буду жить дальше, как буду смотреть людям в глаза, что станет с моими детьми и внуками…» – говорит Зухра.
На вопрос: «Вам не кажется, что органы власти Узбекистана ведут себя, как фашисты, в отношении своего народа, разве не ужасно, что речь идет о какой-то коммуналке, а человека доводят до самосожжения?» – Насретдинова твердо отвечает, что чиновники РУз хуже фашистов.
«Они хуже фашистов, они уничтожают свой народ вне зависимости от ситуации и обстоятельств, выдумали нереальный долг за коммуналку, а затем приходят и терроризируют тебя в твоем собственном доме, унижают, угрожают», – говорит Зухра.
«Я понимаю Гуландон…»
По словам самаркандской женщины, она понимает Гуландон Дадабаеву, убившую себя путем самосожжения в Намангане 29 сентября, хотя и очень сожалеет о случившемся.
35-летняя жительница Намангана, мать двоих детей, протестовала против изгнания ее семьи из дома, который, как выяснилось, она приобрела в 2018 году за 13 тысяч долларов у мошенницы, не имевшей права на продажу.
Гуландон совершила самосожжение на глазах у сотрудников Бюро принудительного исполнения при Генпрокуратуре РУз и милиции, и никто из них не сделал ничего, чтобы предотвратить трагедию и спасти женщину.
«Они ставят тебя в безвыходное положение, они не оставляют тебе другого выбора», – объясняет Зухра Насретдинова поступок наманганки Гуландон.
Судоисполнители, доведшие Зухру до самосожжения, до сих пор остаются при своих должностях, никто них ни за что не ответил, не понес никакого наказания.