Прочитал ответы министра информации и коммуникаций РК Даурена Абаева о поправках в Закон о СМИ – отличный образец чиновничьей демагогии. Министр из кожи вон лезет. Получается не очень убедительно, можно даже сказать, по-детски.
Главное в этих ответах – то, что характер порядка 200 поправок в Закон о СМИ Казахстана, внесенный на обсуждение в парламент в июне, ограничительный.
Все они направлены на ограничение, усложнение работы прессы. По сути, поправки нацелены на одно: затруднить процедуры получения информации от чиновников.
Судите сами, теперь чиновник имеет право полмесяца тянуть с ответом на запрос журналиста, а это означает, что данная информация к тому времени устареет и никому не будет нужна.
Министр демагогически ссылается на то, что, мол, они рекомендуют чиновникам отвечать в течение двух дней. Но мы-то знаем: если у чиновника есть право молчать 15 дней, то он этим правом обязательно воспользуется.
То же самое можно сказать в отношении поправки, касающейся обязанности журналиста получать согласие на публикацию «личной», «семейной», «банковской», «медицинской» и «коммерческой» тайн.
Это абсолютно откровенная драконовская норма, убивающая журналистское расследование на корню.
Якобы эта норма продиктована заботой о гражданах, которых злобные журналисты затерроризировали.
Очнитесь, министр, где вы видели у нас таких журналистов? Проблема как раз в том, что нет у нас такой зубастой, лезущей во все дыры журналистики. Задача как раз в том, чтобы воспитать это качество у наших «акул пера». Сегодня они явно не тянут на акул. В лучшем случае это трусливые, боящиеся всего пескари.
Поправка же, запрещающая вторгаться в ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ, на руку прежде всего чиновникам и людям во власти – тому кругу лиц, которые больше всего подвержены коррупции. Отсюда легко понять, кто является заказчиком этих убийственных поправок и, соответственно, с чьего голоса поет министр.
Все попытки министра оправдать эти откровенно антидемократические поправки выглядят очень не убедительно.
Он берет какие-то нетипичные примеры и при их помощи пытается обосновать вводимые ограничения.
Но это не работает, потому что его примеры – всего лишь частности, тогда как на карту ставится возможность журналистов расследовать и писать о коррупции в высших эшелонах власти.
Нужно понимать, что поправки направлены именно против этого.
И еще. Когда министр говорит о том, что основной массив поправок якобы внесли представители журналистского сообщества, он, мягко говоря, лукавит.
Я убежден, что те 200 поправок, которые якобы внесло гражданское общество, – это не более чем прикрытие, при помощи которого министр скрывает главное: все ограничения, вызывающие критику журналистов, а это три-четыре новеллы, придуманы именно чиновниками по заказу Акорды. Все остальные поправки – это всего лишь фон.
На самом деле министерству была поставлена задача: создать условия, при которых журналисты не имели бы возможности проводить полноценные расследования по коррупционным, политическим и прочим делам, где фигурантами проходят представители власти и олигархи.
То есть, по сути, обезопасить людей из власти от огласки негативных сторон их жизни.
Гражданское общество с его якобы инициативой здесь – не более чем прикрытие, призванное обмануть всех в части истинных целей этой атаки на казахстанскую журналистику.
И последнее, мне абсолютно непонятна уверенность министра в части того, что в парламенте эти поправки вызовут жаркие дебаты. С чего бы это?
В парламенте сидят точно такие же люди, как и в правительстве. Для наших парламентариев «зубастая», неподконтрольная журналистика – как кость в горле.
Поэтому они с чувством глубокого удовлетворения проголосуют за эти поправки, ограничивающие журналистов. А может, еще что-то добавят от себя.
Хотя не исключено, что для проформы могут устроить «показушные дебаты» по тем поправкам, которые носят непринципиальный характер. Так сказать, в режиме работы на публику.
Сергей Дуванов – журналист, публицист и колумнист Ц-1 в Алматы