В течение часа представитель антикоррупционного ведомства РК рассказывал о работе, проделанной властями в этой области. Если откровенно, то презентация получилась неплохая.
Заместитель председателя Агентства Республики Казахстан по делам государственной службы и противодействию коррупции Алик Шпикбаев в ноябре в Алматы провел встречу с представителями НПО.
Там состоялась презентация доклада на 30 страницах с подробным раскладом того, как ведется борьба с коррупцией в Казахстане. В течение часа Шпикбаев с воодушевлением рассказывал об огромной работе, проделанной властями Казахстана, в части борьбы с коррупцией.
Прекрасно изданный кейс, рекламный ролик, презентация с использованием видеопроектора, а затем всем дали высказаться.
Да и сам перечень антикоррупционных мероприятий и мер впечатляет.
Здесь и общественный контроль, и автоматизация госуслуг населению, и подотчетность государства, и развитие прямой демократии, и меритократия, прагматизм и честность госслужащих, и судебная реформа, и многое другое, что по версии антикоррупционного агентства, призвано уменьшить коррупцию в Казахстане.
Короче, всё, что нужно, чтобы быть принятыми в OECD/ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Как я понимаю, это сегодня одна из важнейших задач Акорды.
Я живо представляю, как доверчивые иностранцы будут внимать этому потоку победных реляций о борьбе с казахстанской коррупцией. Им проще: они привыкли думать, что информация от официальных источников заслуживает безусловного доверия.
Однако мне, живущему в Казахстане, погруженному в атмосферу брутальной коррупции, очень трудно всерьез воспринимать то, о чем говорил господин Шпикбаев.
Это при том, что практически все озвученное представителем антикоррупционного ведомства имеет место быть. Действительно, созданы общественные советы, которые по задумке должны контролировать деятельность чиновников.
Вот только толку от них в части противодействия коррупции маловато, если не сказать – вообще никакой. Опыт работы известного политолога Досыма Сатпаева в общественном совете Единого накопительного пенсионного фонда (ЕНПФ) это очень наглядно демонстрирует.
Да, создан блог руководителей госорганов. Но граждане не спешат пользоваться этой обратной связью, видимо, потому, что нет у них доверия к данным госорганам. А значит, на ситуацию с коррупцией это пока никак не влияет.
Да, у гражданских активистов есть право писать запросы и получать на них ответы. Но грош цена этим запросам и ответам, если госчиновники, видимо, руководствуясь корпоративными интересами, не спешат вникать и реагировать на них.
Да, много сделано в части автоматизации госуслуг, что должно привести к снижению уровня коррупции на бытовом уровне. Это хорошо и заслуживает одобрения. Но это не та коррупция, которая разъедает экономику страны, отнимает у бюджета солидные суммы и представляет угрозу национальной безопасности. Основные преступные суммы крутятся в других сферах.
Да, в госструктурах внедрена карьерная модель, предполагающая особый отбор чиновников на государственные должности.
Но кто сказал, что это работает в наших условиях? Неужели казахстанцы, привыкшие за 25 лет воспринимать государственную службу как источник обогащения, вдруг перестали брать взятки и стали довольствоваться скромной зарплатой госслужащего?
Я вас умоляю! Какая меритократия, какой отбор?! Связи и деньги – как были, так и остаются основным принципом карьерного роста.
И так по каждому пункту перечня антикоррупционных дел. Как говорится, «гладко было на бумаге, но забыли про овраги».
Это я к тому, что масштабы антикоррупционной работы слабо коррелируются с реальными успехами в данном направлении.
Не зря документ, представленный антикоррупционным агентством, называется «Современная модель государства, свободного от коррупции: инициативы и достижения».
Здесь ключевое слово «модель», то есть образец того, как оно должно быть. Но не как оно есть в действительности.
По сути, господин Шпикбаев презентовал модель борьбы с коррупцией, предполагающую набор антикоррупционных мер, апробированных в странах, имеющих положительный опыт борьбы с коррупцией. Но это только модель, у которой, к слову, отсутствуют критерии замера результативности.
Проблема в том, что, вопреки всем указанным в этой модели достижениям в противостоянии коррупции, меньше ее в Казахстане, увы, не становится.
На каком основании я это заявляю? На основании проживания в РК. Это мое мнение как гражданина страны.
Оно сложилось из наблюдений в повседневной жизни, из разговоров с окружающими меня людьми, из рассказов людей, приходящих в Бюро по правам человека, в котором я работаю.
Возможно, мое мнение выглядит менее авторитетно, чем мнение целого агентства, борющегося с коррупцией. Тем не менее я не могу согласиться с утверждением госчиновников, что они успешно противодействуют коррупции своих коллег.
Увы! Коррупция в Казахстане носит системный характер, то есть имеет устойчивый, всеохватывающий и общественно терпимый характер.
Можно сказать, что коррупция стала атрибутом и нормой казахстанской действительности. Казахстанцы в течение всей своей жизни постоянно погружены во всё это по самые уши…
И поэтому, когда слышу об очередных успехах в деле противостояния коррупции, я понимаю, что кто-то в очередной раз пытается держать меня за дурака.
Извините, но победить коррупцию теми методами, какие предпринимают наши власти, в принципе невозможно.
Это утопия.
Попробую это доказать, что называется, на пальцах.
Мировая практика знает два варианта успешной борьбы с коррупцией.
Первый – диктаторский, когда искомый результат достигается жестокими и зачастую неправовыми методами. Примером тому – опыт борьбы с коррупцией Ли Куан Ю в Сингапуре и Михаила Саакашвили в Грузии. Результаты, что называется, налицо.
Другой вариант минимизации коррупции – демократический. Это предполагает проведение глубоких социально-политических реформ при наличии полноценных демократических институтов и участии в данном процессе гражданского общества.
Понятно, что в Казахстане в условиях политического авторитаризма говорить о демократическом варианте не приходится.
Борьба с коррупцией в условиях отсутствия свободы слова, честного, справедливого и независимого суда, действующей оппозиции, при фактической несменяемости власти – это полная утопия. Нельзя демократическими методами победить коррупцию в стране, где не работают демократические институты.
Поэтому в Казахстане более приемлем диктаторский вариант, при котором Назарбаев по примеру того же Ли Куан Ю, устроив антикоррупционный «геноцид», отправив за решетку большую часть своего окружения, мог бы загнать коррупцию в глубокое подполье.
Однако практика последних 20 лет показывает, что руководство страны на это абсолютно неспособно. Слабоват оказался режим в части борьбы с коррупцией: корпоративные и клановые интересы оказались важнее интересов страны.
В этом плане то, чем сегодня занимается антикоррупционное ведомство, – попытка соединить две взаимоисключающие вещи – современную модель государства, свободного от коррупции, с кондовым политическим авторитаризмом.
Это примерно то же самое, что пытаться скрестить ужа и ежа. И при этом удивляться, почему вместо длинного ежика получается метр колючей проволоки. С точки зрения здравого смысла – это демонстрация полной неадекватности чиновников, пытающихся демократическими методами победить коррупцию в недемократической стране.
Тут, как говорится, нужно определяться: либо штаны надевать, либо крестик снимать. Третьего не дано.
Понятно, что результатом такой «борьбы» будет не ликвидация коррупции как таковой, а имитация этой борьбы, призванной создать положительный имидж страны в глазах международных организаций.
В первую очередь это важно для увеличения притока иностранных инвестиций в экономику Казахстана. В условиях экономического кризиса это очень нужно для Акорды в части решения проблем, стоящих перед президентом и правительством. Но это не решает проблему коррупции, которая продолжает оставаться основным тормозом развития страны.
Все вышесказанное, так сказать, – методологический взгляд на проблему коррупции в Казахстане, предполагающий, что в Акорде действительно всерьез хотят с ней покончить. Однако не факт, что это на самом деле так.
Есть и другой аспект, объясняющий, почему с коррупцией в Казахстане бороться бессмысленно.
Это связано с тем, что все коррупционеры – люди из власти. Понимание того, что власть является источником и средством коррупции, заставляет задуматься, насколько продуктивно люди во власти могут бороться с коррупцией, то есть… с самими собой.
Понятно, что демократический вариант нам не светит. Спрашивается, можно ли рассматривать борьбу с коррупцией в Казахстане как попытку властей радикальными, жесткими мерами в кратчайшие сроки добиться ее ликвидации?
Ответ отрицательный. На мой взгляд, нынешняя кампания борьбы с коррупцией – прежде всего имитация такой борьбы, создание иллюзии, в первую очередь для внешнего пользования.
Идет подмена понятий. По факту вместо уменьшения коррупции во власти обществу подсовывают перечень мероприятий, проводимых в рамках кампании под названием «Противодействие коррупции». То есть результатом этой работы является не уменьшение коррупционной составляющей, а бесконечный процесс достижения этого.
«Движение – всё, конечная цель – ничто!»
Нужно понимать, что ликвидация коррупции невыгодна для тех, кто благодаря ей может обогащаться. А теперь представьте себе, что людям, отвыкшим за 25 лет жить на одну зарплату, ставится задача: искоренить коррупцию. Ту самую, которая позволяет им делать головокружительную карьеру и быть очень успешными и богатыми. Будут ли они это делать, а если будут, то как?
Видимо, с точки зрения их личных интересов и корпоративной этики им выгоднее бороться с коррупцией так, чтобы была видимость кипучей работы, но при этом результат оставался недостижимым.
Помните старый анекдот о том, что движение к коммунизму советского общества можно сравнить с вагоном, стоящим на рельсах в тупике, заросшем бурьяном.
Чтобы создать у людей в вагоне ощущение движения вперед, специальные люди раскачивают его, создавая иллюзию движения. А на окнах – шторки.
Точно так же и с нашей коррупцией. Люди из Агентства по противодействию коррупции раскачивают вагон, создавая ощущение движения вперед. Разница только в том, что в нашем антикоррупционном вагоне штор нет: времена не те.
Сергей Дуванов — публицист и колумнист Ц-1 в Алматы