Хаётхон Насретдинов, в прошлом – сотрудник банка и учитель, а ныне блогер, получает минимум внимания на проходящем в Ташгорсуде процессе, но его показания проливают свет на суть дела и состояние узбекской оппозиции.
Из четверых подсудимых Ташгорсуда, обвиняемых в подготовке госпереворота в Узбекистане в сговоре с засевшей в Турции оппозицией, единственный, кто признал свою вину, – 47-летний блогер из Ташкента Хаётхон Насретдинов.
Арестант с октября 2017 года, Насретдинов рассказал суду, что попал под влияние проживающего в Турции лидера Народного движения Узбекистана (НДУ) Мухаммада Салиха. Признался, что в разговоре с последним присутствовала тема организации госпереворота в стране.
На последнем заседании, состоявшемся 9 апреля, Насретдинов выразил разочарование в Салихе, назвав его «балаболом», не умеющим держать слово и выполнять обещанное.
«Мухаммад Салих непостоянен в своих взглядах, я разочарован, что был подвергнут его влиянию, я арестован, – сказал в суде Насретдинов. – Он не нанял адвоката. Я надеялся, что пришлет продовольственную посылку – чисто по-человечески поддержать мою мать, я надеялся, что он выступит в Интернете, но он циник, он бросил нас».
«Передайте мое человеческое презрение Мухаммаду Салиху», – попросил Хаётхон присутствовавших в суде.
Ранее на суде Насретдинов рассказал, что познакомился с оппозиционером в 2013 году через социальную сеть, где оставлял свои комментарии. По его словам, Салих ищет в Сети «обиженных людей» и пытается привлечь их на свою сторону, используя при этом их сложные жизненные обстоятельства и обещая помощь.
По словам Хаётхона, он понадеялся на обещания Салиха помочь с лечением его матери. В 2009 году он попал в автомобильную аварию, во время которой больше всего пострадала его мать – Собура Толипова, ставшая после столкновения инвалидом.
Но Салиха не удовлетворили статьи Насретдинова, которые он должен был написать об оппозиционере, чтобы реанимировать его имя, в итоге лечение матери Насретдинова в Турции не состоялось.
Мать Хаётхона Собура, чей дом в махалле Мирзо-Улугбекского района Ташкента накануне посетил корреспондент Ц-1, не удивляется показаниям сына. Она говорит о нем как о человеке критичном и честном, который в силу характера никак не мог устроиться в жизни.
Толипова рассказывает, что воспитала сына одна со своей матерью. Отец Хаёта не раз приходил в ее дом для примирения, но ни Собура, ни сын его больше не приняли.
«Хаёт всегда любил учиться и отличался сильно выраженным чувством справедливости. Он окончил 142-ю школу с золотой медалью. По окончании школы поступил в финансовый институт на факультет экономики, который также окончил с отличием. Он любил читать и на собственные сбережения приобрел домашнюю библиотеку», – рассказывает Собура.
«Потом он стал работать в частном банке «Садерат Иран Банк». Он там на хорошей должности работал, за ним к нам домой даже машина приезжала. Единственная плохая черта Хаёта: если он что-то увидит плохое, начинает там копать… А если сам не может исправить, пишет официально в надлежащие инстанции. Так и получилось. А после конфликта в «Садерат Банке» его вообще перестали брать на работу», – продолжает она.
Зачастую о делах на работе Хаёт матери не рассказывал в силу своей гордости, но однажды он поделился, что попытался устроиться работать в фирму российского олигарха Алишера Усманова.
«Мы сидели на кухне, и Хаёт мне говорит: «Мама, он меня так (хорошо) принял! Встал, руку подал, собеседование лично провел». А где-то дней десять спустя пришел и сказал, что не пойдет к Алишеру работать. Наверное, увидел что-то лишнее и не хотел повторять историю с «Садерат Банком».
Хаётхон не хотел преподавать в колледжах из-за низких зарплат, однако в 2014 году устроился работать учителем в Ташкентскую среднюю школу № 94.
Мать Хаётхона старается не пропускать ни одно судебное заседание. По ее словам, сегодня ее единственная радость – хоть на скамье подсудимых увидеть сына.
Собура не верит, что Хаётхон участвовал в заговоре, и каждый раз мать надеется, что ее сын будет оправдан и освобожден прямо в зале суда. И домой они вернутся вместе.
