Группа граждан Узбекистана, участвовавших в пикете у Генпрокуратуры в Ташкенте, были рады вниманию прокуроров, но решатся ли их проблемы?

Власти Узбекистана стали воздерживаться от применения репрессивных мер против граждан, организующих акции протеста.

Во времена правления первого президента РУз Ислама Каримова, с 1989 по 2016 год, на пикетчиков могли напасть с дубинками, изорвать плакаты, арестовать, а затем принудительно выдворить из столицы – теперь же такое не наблюдается.

Как рассказывает Ц-1 правозащитница Елена Урлаева, 25 марта она и группа граждан (многие из них приехали в Ташкент из различных регионов страны) участвовали в пикете у здания Генпрокуратуры Узбекистана.

У каждого из участников акции были свои наболевшие проблемы, и почти всем пикетчикам удалось попасть на прием к представителю прокуратуры, рассказать о сути дела и оставить заявление или жалобу.

Не бьют  — приглашают на беседу

Урлаева говорит о смене тактики власти: сотрудники милиции старались быстрее «отловить» каждого пикетчика и провести вовнутрь здания, чтобы люди не стояли в центре города с развернутыми плакатами.

На вопрос: «Будет ли толк и польза от внимания и вежливого приема?» – правозащитница отвечает, что на самом деле процент решаемых вопросов мизерный.

«Люди, раньше страдавшие от грубости и непризнания, сегодня воодушевляются просто от вежливого обращения», – признается она.

Кто и с какими проблемами был на пикете?

Это жительница Жалокудукского района Андижанской области Гавхарой Хамрокулова. Она хочет добиться правды о смерти ее брата Комила Курбанова.

По мнению женщины, он был отравлен супругой, которую подозревал в неверности и хотел провести анализ ДНК рожденного ею ребенка, а затем неожиданно скончался.

Подозрения женщины разделяет андижанский правозащитник Саиджахон Зайнабиддинов. Он говорит, что прямых докагательств факта умышленого убийства у него нет, но, по его словам, есть основания для подозрений, что Курбанов был отравлен — он умер от паров ртути.

По информации Зайнабиддинова,  по данному факту Андижанская областная прокуратура возбуждила уголовное дело по статье 139 УК РУ — «Клевета», оно было передано на рассмотрение в Кургантепинское РОВД.

Железная дорога — через дома и сады

Это житель Папского района Наманганской области Батыр Эргашев, у которого при строительстве железной дороги снесли дом и роскошный сад.

Вместе с Эргашевым пострадали еще десять садов и домов его соседей – все люди готовы идти в суд с единым иском и предъявить требования по выплате денежной компенсации.

Это житель Ташкента Андрей Плужников, который 10 лет пытается вернуть принадлежавшую ему картину Рембрандта, которую Генпрокуратура незаконно, по его словам, передала Министерству культуры Узбекистана.

Это Румия Хуснитдинова из Ташкента, которая в своих заявлениях требует наказать подполковника А. Мелибаева — начальника инспекторов профилактики РУВД Шайхонтохурского района столицы, приказавшего своим подчиненным забрать ее овчарку по кличке Найда и отдать живодерам.

За фактическое убийство животного ранее начальство наказало Мелибаева только выговором, а также обязательством купить Хуснитдиновой другую собаку, но женщина не согласна на такую замену, так как Найда для нее была не только собакой, но другом и защитником семьи.

Сама Урлаева тоже, как только развернула плакаты, сразу попала в руки милиционеров. Правоохранители завели Елену на прием к прокурору, который принял у правозащитницы несколько заявлений по недобросовестным адвокатам, что берут деньги и не предоставляют должной защиты, а также мошенникам, входящим в доверие к людям и присваивающим деньги, скотину, жилье.

После пикета и приема в прокуратуре правозащитница делает вывод, что в учреждении заранее знали об акции и поэтому решили ее сразу «обезвредить», моментально заводя каждого из пикетчиков на прием к прокурору.

Решатся ли их проблемы – это другой вопрос.

При этом Елена Урлаева выражает мнение: если людей обманут – это скоро станет известно, и тогда такие вежливые приемы уже никого не проведут.

Редакция: В материал 29 марта были внесены уточнения, что андижанский правозащитник Саиджахон Зайнабиддинов не утверждал, что у него есть доказательства факта убийства Комила Курбанова его супругой: он допускает такую возможность после проведенного им исследования.